скотом, они продавали Руси большое количество коней, быков, овец и пр. Но в случае враждебных отношений печенеги много мешали сообщениям Руси с ее владениями Азовскими и Таврическо-Таманскими, а также торговым сношениям с греками. Особенно они пользовались Днепровскими порогами, чтобы нападать и грабить русские караваны. Кроме того, эти хищные наездники врывались иногда в самую Киевскую область и опустошали ее. Киевская Русь обыкновенно не могла предпринимать дальних походов, если она находилась во вражде с печенегами. Поэтому киевские князья должны были или вступать в упорную борьбу с этим народом, или привлекать его к своему союзу и в случае войны с соседями нанимать вспомогательные печенежские дружины. Русь пользовалась и тою враждою, которая существовала между печенегами и их восточными соседями узами: последние своими нападениями на печенегов нередко отвлекали силы последних в другую сторону и тем доставляли Киевской Руси свободный путь к берегам Черного и Азовского морей.

Вторжение многочисленных турецких кочевников в Южную Россию имело для нее важные последствия. Они особенно потеснили жилища славяно-болгарских племен, то есть угличей и тиверцев. Часть этих народов была оттеснена в область верхнего Днепра и Буга, где примкнула к своей карпатской, или древляно-волынской, ветви; а другая часть, оставшаяся в Черноморье и отрезанная печенегами от Днепровской Руси, мало-помалу потом исчезает из истории. Истребляя греческие и славянские поселения, уничтожая нивы, сжигая остатки лесов, печенеги расширили область степей и внесли в эти края еще большее запустение4.

Первый киевский князь, который заставил говорить о себе иноземных писателей, был Игорь.

Около 940 года между греками и Русью возникли неприязненные отношения. Что было их причиной, неизвестно.

Поводом к столкновению могли послужить несоблюдение греками договоров или дела Дунайской Болгарии, где в то время происходили междоусобия, вызывавшие вмешательство греков и Руси. Столкновение могло произойти и в Тавриде, где русские владения соприкасались с греческими. Как бы то ни было, летом 941 года киевский князь с флотом в несколько сот ладей пристал к берегам Вифинии. Русы рассеялись по окрестным областям и распространили свои опустошения до самого Боспора Фракийского. Как и в первое свое нападение на Константинополь, Русь опять выбрала такое время, когда греческий флот был в отсутствии, в походе против сарацин. Очевидно, она имела верные известия о том, что происходило в Византии.

Управление империей находилось в руках Романа Лакапина, который захватил власть в малолетство законного наследника, Константина Багрянородного. Роман несколько ночей провел без сна, изыскивая способы обеспечить столицу от варваров и отразить их нашествие. В гавани Цареградской нашлось десятка полтора старых, брошенных хеландий. Роман был прежде сам одним из друнгариев, или начальников флота, и хорошо знал морское дело. Он велел исправить хеландии, снабдить их огнеметательными снарядами, известными у нас под именем греческого огня, и вместе с другими случившимися под рукою кораблями послал их под начальством протове-стиария (хранителя царских одежд) Феофана, чтобы загородить вход в Боспор. Игорь попытался было уничтожить эту преграду; но греческий огонь произвел такое опустошение в его флоте, что он снова удалился к берегам Вифинии, где русы продолжали свои грабежи и разорения. Византийские историки говорят при этом об их чрезвычайной свирепости, о сожженных ими селениях и монастырях и варварском умерщвлении пленных. Три месяца они провели таким образом. Между тем против них начали собираться византийские войска и истреблять отряды русов, рассеявшихся для грабежа. Приближалось зимнее время, а вместе с тем наступал и недостаток съестных припасов в опустошенной стране. Игорь собрал свой флот и снова напал на византийские корабли. Но Феофан, получивший подкрепления, с помощью греческого огня нанес русам совершенное поражение; так что Игорь, как рассказывают, только с десятью кораблями успел добраться до Боспора Киммерийского, то есть до Корчева и Тмутаракани: Говорят, что все русы, захваченные в плен, были торжественно обезглавлены в Константинополе по приказу императора Романа, возгордившегося своею победою.

Война продолжалась еще года три. Очень вероятно, что опасность, которой подвергались со стороны воинственного и сильного русского князя греческие города в Тавриде, каковы Херсон, Сугдея и прочие, заставили греков предложить мир, который и был наконец заключен в 944 году.

Игорев договор с греками, в сущности, есть подтверждение Олеговых договоров. Но в нем мы встречаем некоторые новые условия и новые указания, бросающие свет как на взаимное отношение русов к грекам, так и на современное состояние самой Руси.

Во-первых, русский князь и его бояре по-прежнему отправляют в Грецию сколько хотят кораблей с послами и гостями; но прежде достаточно было, чтобы послы показали свои золотые печати, а гости — серебряные; теперь же они обязаны иметь от своего князя грамоту с обозначением, сколько он отправил кораблей. Эта грамота должна служить доказательством, что русь пришла с мирными намерениями, для торговли, а не для убийства и грабежа. Если караван придет без княжьей грамоты, греки задерживают русов под стражею, пока не перешлются с князем; а в случае сопротивления могут их убивать. Условие это дает понимать, что действительно бывали подобные столкновения, которые вели за собою месть со стороны русов, и греки желали обеспечить себя на будущее время. Далее русские торговцы все купленные ими паволоки обязаны показывать греческому чиновнику, и он кладет на них клейма; они не имеют права покупать те паволоки, которые стоят дороже 50 золотников. (Последнее ограничение, впрочем, существовало для всех иностранцев.) Затем идут статьи о взаимной выдаче беглых рабов и преступников, о наказании воров и убийц, о выкупе пленных. Греки выкупают у руси своих пленных по 10 золотников за юношу и девицу, по 8 — за человека средних лет и по 5 — за людей старого и детского возраста; Русь выкупает у греков своих пленных товарищей также по 10 золотников.

В Игоревом договоре встречаем новую и важную статью о Корсунской области и черных болгарах. Русский князь обязывается не нападать на Корсунь и другие греческие города в Тавриде и не только не воевать их самому, но и не пускать на них черных болгар. Черными, как известно, назывались те болгары, которые оставались еще в стране, откуда вышли болгары дунайские, то есть на нижней Кубани и в восточной части Крыма. Олегов договор еще не упоминает о черных болгарах и Корсунской стране, хотя русы, по всем признакам, уже в то время владели берегами Киммерийского Боспора, где занимали города Корчев и Тмутаракань. Очевидно, предприимчивый Игорь успел распространить русское господство в этом краю и подчинить себе почти всех таврических болгар; после чего русы угрожали уже самому Корсуню и соседним греческим городам. Кроме