– Мама, ты звонила дяде Сасе? – требовательным голосом спрашивает у меня Масюня. – Он в поядке?

По лицу «дяди Сасы» я понимаю, что он все слышит.

– Да… – медленно отвечаю, не сводя с него глаз. – Он порядке.

– А где он? – настаивает доча. – Он плидет к нам в гости?

Я молчу – снова ком в горле. А потом так же медленно киваю, проглатывая этот чертов ком. Для него киваю – не для Маши, которая меня не видит.

– Придет… – отвечаю, мысленно умоляя небеса, чтобы не позволили мне больше совершать ошибок. – Если будет… хорошо себя вести.

Александр

С самого субботнего утра я хожу, не чуя под собой ног. Даже не счастливый, а какой-то… пришибленный. Пришибленный счастьем – что заметно сказывается на моих умственных способностях. Новую монографию, над которой я обычно работаю по выходным, приходится отложить до лучших времен.

А больше делать-то и нечего – только мерить ногами квартиру, тоскливо поглядывая то в сторону мобильника, то в сторону бара с недопитым вчера коньяком.

В понедельник, она сказала. Мы встретимся в понедельник, не раньше. После того, как она «подумает», сходит на свою первую пару, а Машенька заценит свой новый детский сад.

«Нет, я не уверена, что простила тебя» – заявила она.

И в том, что останется в моем отделении Вышки, она тоже не была уверена. «Посмотрим», «пока не знаю», «там будет видно» – вот и всё, что мне вчера отмерили. Скупо, конечно, но справедливо.

И теме не менее, проснувшись в воскресенье утром, я чувствую, что не выдержу еще одних суток тупого зависания в ожидании хоть какой-нибудь весточки от нее. В надежде, что сама не выдержит и решит приблизить нашу встречу.

– Черт возьми, Лиля, ты ведь сама не против! – рычу на молчащий телефон, чувствуя себя полнейшим идиотом и стокером – так кажется называют тех, у кого поехала крыша на фоне безответной любви. Очень жаль, что у нее нет профиля в соцсетях, иначе бы мне точно было чем сегодня заняться.

Часам к двум вспоминаю, что кроме Лилии Печерской существует еще и остальной мир, в частности вверенный мне университет. И даже тут умудряюсь свести все к ней, к моей Лиле и к Машеньке. Подрываюсь и еду на кампус, проверить все ли в порядке в тех местах, где завтра они обе будут ходить, сидеть, обедать и дышать воздухом в перерывах.

Убеждаюсь, что с воздухом, как и полагается в центре мегаполиса, так себе, но в остальном вполне себе соответствует моим высоким стандартам – в детском саду все вылизано, кроватки красиво застелены в ожидании первых «клиентов», меню на завтра довольно привлекательное – если вы любите рыбные котлеты и пареные овощи, разумеется.

С помещением, где будет учиться Лиля, тоже все неплохо, однако в аудитории стоит сыровато-затхлый запах, и я немедленно вызываю техническую службу, чтобы все проветрили, установили освежители воздуха и провели влажную уборку. А в самом ближайшем будущем составили смету на центральное кондиционирование всего Восточного крыла.

Лиле и так непросто будет учиться с ребенком, не хватало еще чтобы ей было жарко и душно.

Оставшиеся полдня занимаюсь составлением программы академической помощи молодым матерям, которую собираюсь проспонсировать из собственных средств, а позже подключить учредителей, под предлогом благотворительности. Заодно набрасываю план интернатуры в фирме, которую возглавляет мой хороший друг – с весьма привлекательной зарплатой. Как бы быстро или медленно не складывались наши с Лилей отношения, из-под крыла этого пижона в модной куртке надо ее забирать.

И, наконец, сам пижон.

Я откидываюсь в кресле, разглядывая его наглую физиономию, открыв во весь экран фотографию из ВК – уж этот-то говнюк ведет ОЧЕНЬ активную социальную жизнь.

Может, ты еще не в курсе, моя Лилия, но такие типы обычно… не очень верные. Не может у мужика быть шестьсот подписчиц без того, что кто-нибудь из них не начал присылать ему сиськи. А где сиськи там и… все остальное. Так мужчины устроены. И чем скорее Лиля это поймет, тем меньше нервов для нас обоих. На нервы этого молодого мажора мне было как-то наплевать.

Уже на взводе, копаюсь в фотографиях поклонниц Андрея Баламова, листаю одну за другой страницы его бурной столичной жизни, постепенно понимая, что этого типа надо от нее убирать, и чем скорее, тем лучше. Потому что по паре специфических, распространенных в «узких кругах» мемов и фразочек, можно без сомнения заключить, что парень давно и плотно на коксе.

А если и она тоже? – ошпаривает ужасная мысль. Безбашенная, рок-н-рольная Лиля из моего прошлого вполне могла стать клиенткой (а точнее жертвой) закладочного бизнеса. Конечно, сейчас она не выглядит безбашенной, даже пирсинги поснимала, и все же… Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты – так, кажется, говорят.

От таких мыслей мне почти нестерпимо хочется выпить, и я уже почти сдаюсь… как вдруг замираю в ошеломлении.

В списке подписчиц Андрея Баламова, чуть ли не во главе его по дате пополнения, я замечаю… Аллу! Мою любовницу Аллу, с которой обещался расстаться еще вчера, но так и не дозвонился до нее. Махнул рукой и отложил тяжелый разговор на потом, решив, что все равно увижу ее послезавтра в университете.

Некоторое время я просто таращусь на ее профильную фотографию, не веря своим глазам.

– Что ты замышляешь, хитрая лиса? – бормочу, сощурившись в подозрении. – Ты ведь явно что-то замышляешь…

Хотя, вполне возможно, это просто совпадение. Увидела парня в рекомендациях, потому что я, ее «друг», вот уже полчаса роюсь в его фотографиях? Есть такой шанс, успокаиваю себя. Может, он ей просто понравился? Хорошо бы – решим сразу две проблемы…

А пока суть да дело, я все же решаю объясниться с Аллой прямо сейчас, как и обещал Лиле. В очередной раз набираю ее, в очередной же раз нетерпеливо выслушиваю ее приветствие на автоответчике и печатаю:

«Алла, ты со вчера не отвечаешь, поэтому мне придется сказать тебя это путем сообщения. Прости, но ты была права. Мы больше не можем встречаться. Я люблю другую женщину».

***

Лиля

Утром меня ждет у дома знакомая машина. И не просто машина, а с водителем, которого я вчера уже видела, когда Саша высаживал меня. Остолбенело замираю на пару секунд, теребя Масюню за ручку, пытаясь понять, зачем все это здесь. Ведь не думает же господин ректор, что мое согласие встретиться с ним означает, что я теперь стану разъезжать на его машине на правах его любовницы? Во всяком случае, я очень надеюсь, что он так не думает.

– Ну поехали узе… – ноет дочь, утягивая меня в сторону нашей, припаркованной неподалеку Кии.

– Подожди… – бормочу, видя, что водитель заметил меня в зеркало и быстро вылезает со своего места. Обходит машину, здоровается и чуть ли не кланяется.

– Добрый день, Лилия Владимировна.