добычу без поддержки нашего правительства у нас не получится. Едва запахнет черным золотом и выгодой, как тут же припрутся чопорные британцы и всеми правдами и неправдами выдавят нас из региона. Хотя что-то мне подсказывает, что будущие Арабские Эмираты и так уже находятся под всемогущим крылом британцев. Я этого не пока не знаю наверняка и потому этот вопрос надо будет рассмотреть получше. Но в любом случае, залезть на полуостров нам будет очень и очень трудно. Пока мы не наладим контакты на самом верху, не получим прямую поддержку царя, выход на нефтеносные районы будущих Арабских Эмиратов нам закрыт. Понял это и Мишка. Его взгляд потух, и он с большим сожалением потерял интерес к этой теме. Конечно же, есть нефть еще и в России, но тут у нас пробел. И если Мишка, бывав несколько раз в Дубаях, лично видел насосы, что качали нефть и мог с точностью до десяти квадратных километров определить, где они в будущем будут стоять, то по отношению к нашим запасам он такого сказать не мог. Мы не знали, где залегают месторождения, а если бы даже и знали, то добыть нашу тяжелую и вязкую нефть мы бы не смогли. Еще нет таких технологий. То ли дело на Аравийском полуострове — там нефть легкая, добывать одно удовольствие. Слегка копнул и подставляй ведра. Конечно же, была еще и наша Каспийская нефть, где тоже добывать одно удовольствие. На первых порах, насколько я помню по старым кадрам хроники, ее вообще с воды тряпками собирали. Но сейчас там все поделено, и главные заправила там богатей Нобель и супер-богатей Ротшильд, плюс другие местные царьки-олигархи. Возможно, в будущем, когда у нас встанет вопрос о приобретении месторождений, мы попробуем залезть в эту вонючую лужу, побарахтаемся с господином Нобелем, потолкаемся локтями с Ротшильдом. Но это в будущем, когда у нас появится реальная финансовая сила и связи на самом верху. А пока…, а пока эта тема откладывается.

— А в субботу Мендельсон приплывает из Германии, — сказал я, меняя потухшую тему.

— Что-то он долго переговоры вел, — сказал Мишка. — Удалось ему с Фишером договориться?

Я кивнул и, улыбнувшись, выдал приятную новость:

— Удалось. Сам Фишер, как оказалось, умер два года тому назад, поэтому новые собственники теперь пытаются продать его дело. Мендельсон как узнал об этом, так сразу же мне телеграмму прислал, выспрашивал разрешение на покупку всего предприятия.

— А ты?

— А я разрешил, — ответил я довольно. — Приедет скоро, привезет с собой представителя собственников и нотариуса. Будем о цене торговаться.

Мишке это понравилось. Все же лучше будет, если мы купим само предприятие со всеми его потрохами, нежели будем просто пытаться выкупить лицензию.

— Когда, ты говоришь, они приезжают?

— В субботу, — напомнил я. — Хочешь поучаствовать в переговорах?

— Да, пожалуй. А какую они цену просят?

— Не знаю. Мендельсон об этом не писал. Но зная его еврейскую натуру, можно полагать, что цена будет хорошая. Как и предложение собственников. Глядишь, мы так и на европейском рынке закрепимся. Сначала на свои шары подсадим немцев, — я тут улыбнулся двусмысленности, а затем продолжил, — а потом и на сами подшипники. Все ж какое-никакое а влияние. Представляешь, — толкнул я его локтем со смешком, — моторы немцев будут зависеть от наших подшипников!

— Дай то бог, — вздохнул Мишка и, хлопнув себя по коленке, поднялся. И высказал опасливое предположение. — Лишь бы с началом Первой Мировой у нас это предприятие немцы не отобрали. А то эти смогут…

И я кивнул согласно. Эти точно смогут. Ну а чтобы не смогли, нам необходимо будет потихоньку перевозить все оборудование на нашу территорию, и уговаривать нужных специалистов на переезд.

Важная встреча у нас состоялась в воскресенье. День на удивление выдался солнечным и теплым, природа откровенно радовала, а настроение было благостным. Я сидел в глубоком кресле в своем офисе, как раз напротив окна, и, положив нога на ногу, любовался видами. Мишка восседал рядом со мной, через морской бинокль разглядывал крыши Петербурга и одновременно потягивал крепкий кофе. Попов, Моллер и юрист из отдела Мендельсона, что в совершенстве знал немецкий язык, сидели в стороне за столом и, разложив какие-то бумаги, вполголоса совещались о рабочих процессах. Попов как всегда требовал у банкира денег на развитие, а господин Моллер, тоже как всегда, сокрушался ненасытностью генерального и, хмуря брови, давил переносицу пальцем, словно подстегивая, таким образом, мыслительный процесс. Не знаю, помогало ли это ему или нет, но, зачастую странным образом, необходимые деньги для нашего предприятия всегда находились. В этом наш главный и бесценный банкир был настоящим волшебником. Правда, и отчитываться он Попова заставлял ежемесячно, требуя у него всю бухгалтерию и безжалостно критикуя его за бессмысленные траты и ненужную роскошь. Получилось, что в дополнении к своим обычным функциям, Моллер взвалил на себя функции аудиторов. В его отделе сидело несколько человек, которые только тем и занимались, что проверяли финансовые потоки принадлежащих банку предприятий и докапывались до самой последней запятой в цифрах. Они же требовали всегда соблюдать строгие графики выплат по долгам, не прощая ни дня просрочки. А потому, по мнению нашего генерального директора, наш главный банкир был не просто волшебником, способным достать любые нужные суммы, а самым злобным из всех существующих, кем-то наподобие Волан-де-Морта, который душу вынет за неправильно составленную финансовую бумажку. И хотя сей персонаж Попову был не знаком, но думаю, просвети я его об этой личности, то он бы со мной согласился. Такого въедливого, дотошного и принципиального банкира стоило еще поискать. В общем, работает наша корпорация пока что без сучка и задоринки, крутятся финансовые колесики.

— Кажись, едут, — сказал вдруг юрист, усмотрев на улице вдалеке знакомую повозку, а в ней розовощекую физиономию Мендельсона.

— Точно, едут, — подтвердил Мишка, посмотрев через бинокль. — Вчетвером.

Прошло еще несколько минут, прежде чем открытая повозка добралась до центрально входа и на землю сошли четыре человека. Среди них сам Мендельсон, заметно поправившийся за этот год и приобретший некую солидность. Степенно сойдя со скрипучей ступеньки, он перебросился несколькими словами со своими спутниками, а затем показал ладонью на наше окно. Его собеседники посмотрели на нас снизу вверх, придерживая цилиндры, но из-за солнечных зайчиков ничего не увидели. А потому, осмотревшись немного и одобрительно покивав головами, проследовали за нашим главным юристом.

Через несколько минут в дверь постучали.

Мендельсон, судя по его сверкающим глазам, был доволен. Еще не знаю, на что он там договорился, но судя по всему на что-то очень выгодное.

— Гутен