— Я буду вам признательна, — произнесла Саразаговорщическим шепотом, и полковник с улыб кой предложил ей свою руку. Видяэто, лейтенант Паркер шагнул было к ним, но полковник, в самых изысканныхвыражениях поблагодарив его за готовность сопровождать гостью, сказал, чтосделает это сам. Заодно он напомнил лейтенанту, что утром ждет его у себя, итот почтительно кивнул головой, хотя лицо у него заметно вытянулось.

Сара уже знала, что на завтрашнее утро запланированозаседание штаба, на котором должны обсуждаться результаты переговоров скаким-то воинственным индейским вождем по имени Маленькая Черепаха, и что нанем должны присутствовать все офицеры гарнизона.

Между тем лейтенант поклонился Саре и в расстроенныхчувствах отошел в сторону. Сара и полковник Стокбридж вышли на улицу.

— Позвольте извиниться перед вами за лейтенантаПаркера, — сказал полковник. — Мне, право, очень жаль, что оннадоедает вам. Впрочем, я его понимаю, хотя и не оправдываю — лейтенант молод,а ваша красота совершенно заворожила его. Будь я лет на тридцать моложе, я бы,наверное, испытывал те же чувства. К счастью, у меня есть Амелия. Хоть она идалеко, но воспоминания о ней заставляют меня вести себя прилично.

Сара весело рассмеялась и, слегка покраснев, поблагодарилаполковника за комплимент.

— Лейтенант не желает понять, что я не собираюсь большевыходить замуж, — пожаловалась она. — Я сказала ему об этом так ясно,как только позволяли приличия, но он, похоже, продолжает считать, будто я…кокетничаю с ним. А ведь я действительно решила никогда не…

— Надеюсь, что вы еще передумаете, — уверенносказал полковник. — Если же пет, то, боюсь, с вашей стороны это будетошибкой. Вы еще достаточно молоды, и отгораживаться глухой стеной от жизни,которая кипит вокруг вас, было бы просто непростительно. У вас впереди ещецелая жизнь, и все предстоящие годы могут быть счастливыми — так зачем же добровольноотказываться от своего счастья? Зачем хоронить себя заживо?

Сара не стала возражать добросердечному полковнику, хотя ипродолжала считать, что вряд ли изменит свое решение. Стремясь уйти от опаснойтемы, она заговорила о другом — о завтрашнем заседании штаба и об угрозе состороны индейцев шауни и Майами. Рассказывая об этом — а Сара то и делозадавала ему новые вопросы, — полковник так увлекся, что, когда ониоказались у дверей дома Ребекки, ему было жаль с ней расставаться. Стокбриджуочень хотелось, чтобы его собственные дочери проявляли такой же горячий интереск его работе, но увы — они были слишком поглощены своими семьями и светскойжизнью Бостона, чтобы задуматься о том, что делает их отец среди дикарей изачем он торчит в этом отдаленном гарнизоне. В отличие от них Сара гораздобольше интересовалась этими еще не обжитыми краями; она словно чувствовала,какие силы, какие фантастические возможности они в себе таят. Несмотря нанекоторые трудности чисто практического характера, ее приезд в Дирфилд недоставил Саре ничего, кроме радости, и полковник почувствовал в ней родственнуюдушу.

Прежде чем они расстались, Сара еще раз поблагодарилаполковника Стокбриджа за прием в ее честь и за угощение: нежнейшую оленину совощами и кореньями, приготовленную по индейскому рецепту. Полковник был такпольщен и растроган, что, когда Сара робко намекнула, что хотела бы осмотретьокрестности и попросила порекомендовать человека, который мог бы сопровождатьее в этой поездке, он с готовностью кивнул.

Когда Сара вошла в дом, она обнаружила, что Ребекка ужеспала. Оба малыша тоже спали. В очаге дотлевали угли, и, хотя они даваликое-какое тепло, в комнате было довольно прохладно, поскольку целый день здесьне топили. Время было позднее, но Сара была слишком взволнована, чтобы ложитьсяспать. Подбросив дров, она раздула в очаге огонь, повесила на крюк закопченныймедный чайник, а сама снова вышла на улицу, чтобы немного постоять на улице.

Стоя у крыльца, Сара размышляла о завтрашней поездке, о том,что рассказал ей полковник, и о свирепых индейцах, которых она видела днем.

Она даже попыталась представить себе, как могли бы выглядетьиндейцы в полной боевой раскраске, но вздрогнула от страха и постараласьвыкинуть эти глупости из головы. Как хорошо, подумала Сара, что она никогда невидела их воочию и, бог даст, никогда не увидит.

К этому времени Сара уже могла с уверенностью сказать, чтоей нравится эта часть Нового Света и нравятся люди, ее населяющие, — ибелые, и краснокожие, однако она не испытывала ни малейшего желания отправитьсяна запад, где селились лишь самые отважные пионеры. Хорошо представляя себе,какая у них тяжелая и опасная жизнь, Сара понимала, что такое ей не по силам.Другое дело — Дирфилд. Здесь она готова была остаться хоть навсегда.

Размышляя обо всем этом, Сара незаметно для себя отошладовольно далеко от домика Ребекки.

Вокруг было тихо, но Сара знала, что ей нечего бояться.Правда, большинство обитателей гарнизона уже спали, по перекличка часовых настенах вселяла в нее спокойствие. Саре очень нравилось шагать попоскрипывающему снегу, вдыхать чистый морозный воздух и глядеть в небо,усыпанное яркими, как бриллианты, звездами. В эти минуты она как никогда остроощущала себя частицей мироздания, крошечной пылинкой на ладони бога Кихтана,который взирал на нее тысячью глаз.

Под ногами Сары хрустнула какая-то веточка, и она опустилавзгляд, чтобы посмотреть, что это такое. Когда Сара снова подняла голову, онавдруг увидела, что в трех шагах от нее молча стоит какой-то человек. Его бровибыли сурово сдвинуты, лицо напряжено, а глаза опасно поблескивали. Вся его позасвидетельствовала о готовности немедленно нападать или защищаться, и, хотя унего не было никакого оружия, Сара мгновенно поняла, что этот человек всостоянии справиться с ней и голыми руками — такими мощными были его плечи ишея.

Не сдержав испуганного восклицания, Сара попятилась назад,но запуталась в своей длинной юбке и чуть не упала. Этого человека она узнала спервого взгляда — перед ней был тот самый молодой вождь ирокезов, который произвелна нее такое сильное впечатление. Да что там впечатление — откровенно говоря,он напугал ее, а ведь в первый раз она видела его при свете дня, когда вокругбыло полно солдат. Сейчас же была ночь, и рядом не было никого, кроме часовыхна стенах, которые наблюдали за подступами к стенам форта, не замечая того, чтотворилось во внутреннем дворе.

Саре вдруг показалось, что сердце у нее сначала остановилосьна несколько долгих секунд, а потом забилось так часто и сильно, что едва невыскакивало из груди. Индеец молча смотрел на нее, и она не знала, нападет онна нее или нет. Судя по его мрачному взгляду исподлобья, Сара вряд ли моглаполагать себя в совершенной безопасности.

Несколько ужасных мгновений, которые тянулись бесконечномедленно, они оба оставались неподвижными, и никто из них не произнес ни слова.

Взгляд дикаря как будто парализовал Сару, но она не побежалабы от него, даже если бы ноги слушались ее. Индеец мог легко догнать ее ипридушить.