Помедлив, одна рука Рена легла ей на талию, а вторая начала поглаживать живот. Уже слегка увеличившийся в размерах.

Знакомая боль пронизала тело. Я уже привычным движением схватилась за живот. Голова закружилась, я облокотилась о столешницу, чтобы не потерять равновесие, как вдруг застыла, поражённая абсолютно новой идеей.

— Мне всё равно, — сказала я и поразилась тому, насколько холодно и отстранённо прозвучал мой собственный голос. В этот момент мне действительно было всё равно, что станет с Реном — столько боли он и его шлюха мне причинили. Я любила его всем сердцем, а он грубо швырнул его в грязь и растоптал.

Бровь Арделиана выгнулась. Он явно не ожидал такого ответа.

— Вы хотите сказать, что вам безразлична участь собственного мужа?

Я молча кивнула. Да. Именно это я и хотела сказать. Поразительно, когда я произнесла эти три слова, боль немного отступила. Словно я сделала шаг за порог душной тёмной комнаты, где была заперта так долго, но в какой-то момент обнаружила, что замок на двери проржавел и рассыпался в прах.

— Не скрою, вы удивили меня, госпожа Альварес, — чуть помолчав, задумчиво произнёс Иштван, — неужели мои сведения о вас с Рейнольдом оказались в корне неверными?

Вместо ответа я расшнуровала горловину платья и оттянула его вниз, демонстрируя ему совершенно чистое плечо. Иштван не шелохнулся, лишь слегка сощурился, окинув его цепким взглядом.

— Вы сказали, что я истинная Рейнольда Альвареса, — тихо сказала я, — но, как выяснилось, это не так. Моя метка исчезла, я свободна от истинности и от… — я сглотнула невольно подступивший к горлу комок, — и от Рейнольда. Ему на меня плевать.

— Метка истинности не может так просто исчезнуть сама по себе! — быстро сказал Иштван. Он перегнулся через стол, и бесцеремонно схватив меня за плечо, дёрнул на себя, чтобы получше рассмотреть. Вспыхнув, я вырвалась, и он вернулся на место.

— Прошу простить мой внезапный порыв, — сухо сказал он, — но я впервые слышу о таком. Признаться, я заинтригован… расскажите мне всё, Ариадна.

Торопливо зашнуровав воротник, я начала сбивчивый рассказ.

* * *

Выслушав меня, не перебивая — хотя я то и дело путалась, возвращалась к одним и тем же событиям по несколько раз, то и дело срывалась на тихий плач — Иштван молча поднялся и прошёлся взад-вперёд по столовой. Передо мной появился высокий бокал с водой, и я с наслаждением сделала пару гигантских глотков.

— Ваш лекарь — идиот, — вдруг кратко резюмировал чернокнижник, и я потрясённо уставилась на него.

— Что вы имеете…

— То, что сказал, — отрезал Иштван, — Рейнольд, кстати, тоже большим умом не блещет, насколько я могу судить из вашего рассказа. Это ж надо, командор королевской гвардии — и проглядеть тёмную ведьму у себя под носом!

Я молчала, совершенно сбитая с толку. Рассказ всколыхнул во мне болезненные воспоминания, и они опять начали саднить, словно я сорвала корку со свежих ран.

— Но Фелиция Батори, — я поморщилась, вынужденная произнести это имя — сама работает на королевскую гвардию. Вы считаете, что она тёмная ведьма? Вряд ли её тогда взяли к ним на службу!

Иштван тяжело вздохнул и покачал головой.

— Ариадна, сколько вам лет? — вдруг спросил он.

— Скоро будет двадцать два, — пролепетала я.

— Вы потрясающе наивны для своего возраста, — безжалостно сказал Иштван, — думаете, сильная тёмная ведьма не в состоянии надеть личину и пробраться куда угодно, даже в королевскую гвардию?

Я уставилась на стол перед собой. Арделиан был прав, подобное мне даже в голову не пришло.

Вдруг я почувствовала себя очень глупо. Кое-что можно было этим объяснить, но не всё.

— Хотите сказать, она и с Реном что-то сделала? — спросила я, с удивлением ощутив, как шевельнулась робкая надежда. Возможно, не Рен ко мне резко охладел, а просто попал под чары этой мерзкой шлюхи!

Нет. Я с горечью помотала головой собственным мыслям. Мысль о том, что могучего алого дракона может так запросто околдовать какая-то паршивая ведьма, была абсурдной. Ярко вспыхнув, надежда угасла, и горе вновь затопило меня. Я опустила голову.

Но Иштван, похоже, был другого мнения.

— Батори, Батори… — пробормотал он с сомнением, — звучит как будто бы знакомо… где я слышал эту фамилию? Ладно, не об этом речь. Ариадна, посмотрите на меня.

Я повиновалась и вздрогнула: теперь Иштван стоял прямо передо мной. Он наклонился и взял меня за подбородок, заставив посмотреть прямо в глаза.

— Я не отказываюсь от плана мести Рейнольду Альваресу, — медленно произнёс он. Я зачарованно смотрела на него, — но не могу так оставить эту ситуацию. С ним явно что-то сделали, а победа над околдованным противником не принесёт мне ни радости, ни чувства справедливости. Я помогу вам разобраться во всём и вернуть прежнего Рейнольда. Ну, а потом мы с ним сойдёмся в битве.

Он отпустил мой подбородок, порывисто оттолкнулся от стола, и отошёл.

— Погодите… — прошептала я, цепляясь за безумную идею, — вы ещё сказали, что лекарь… м-м… не самый умный. Возможно ли то, что диагноз был ошибкой?

Иштван замер, повернувшись ко мне спиной.

— Возможно то, что к этому тоже причастна эта Батори, — сухо бросил он, — но мне нужно будет…

Его слова прервал ужасный грохот, сотрясший Тридевять Лун. Иштван замер на месте, а я вскочила, прижав руки к груди. Я знала, что сейчас услышу. Я чувствовала его всем своим существом.

— РИ! — прогремел над нами голос Алого, и эхом ему вторил яростный рёв самого Рена:

— Ариадна!

— А вот и сам Рейнольд явился, — усмехнулся Иштван.

Глава 11

Рейнольд

Первая ночь после того, как я узнал об исчезновении Ариадны, прошла из рук вон плохо. Фелиция пыталась ластиться ко мне, но, несмотря на все её старания, никакого удовольствия я не получил. Всё закончилось достаточно быстро, она недовольно надула губки, а я просто повернулся к ней спиной и попытался уснуть. Образ Ариадны упорно плавал передо мной, стоило только закрыть глаза, Алый что-то шипел, и я чувствовал себя так погано, будто в одиночку сошёлся в бою с пустыми руками против целой толпы умертвий. Причём, они были голодны и вооружены до зубов, а я мог похвастаться только набедренной повязкой.

Следующий день после исчезновения Ариадны превратились в мой личный ад. Алый бесновался где-то на задворках сознания, требуя немедленно отправиться за ней, рвался наружу и угрожал разорвать меня на части.

Услышав от него эту угрозу, я невольно хмыкнул: интересно было бы посмотреть, как он это осуществит: ведь у нас с ним на двоих одно тело.