Не смотря на такое признание я был согласен со смертной казнью, к которой приговорил ее Валёк. Ведь я возненавидел ее тогда! Мне так дорога была моя прежняя обычная жизнь. Я страдал от мысли, что теперь я хомо-пес. Я то самое чудовище — оборотень, которого сам ненавидел и боялся всю жизнь.

Поэтому новость о том, что виселица для Ноны будет будет, готова к полудню не потревожила, моё сердце. И я в полубредовом состоянии явился на казнь вместе с Валентином. Резной балкон княжеского терема выходил на центральную площадь. И я прекрасно видел, как ведут на казнь заплаканную Нону. Как измученная девушка из последних сил старается устоять на пеньке босыми ногами.

Палач предложил ей сказать последнее слово: “ Я люблю тебя, Юлиан!” закричала она. И тут меня словно молнией пронзило. Я осознал всю чудовищность происходящего. Я вспомнил нежность и страсть ее поцелуев “Стойте! Стойте! Что вы делаете?! Немедленно прекратите это!” — закричал я. “Валентин, помилуй ее! Я прошу тебя! Валёк жестом приказал палачу остаться. “Я люблю ее! “ Воскликнул я сбегая вниз по лестнице.

Ошеломленная толпа в почтении расступилась передо мной. И уже через мгновения я снял петлю с шеи своей прекрасной Ноны. “ Я люблю тебя! “ С горячностью признался я. И мы поцеловались прямо на глазах у моего брата-князя и всего хомо-народа….

Живем мы и по сей день в любви и согласии. И у нас скоро родятся хомо-щенки.