— Эк ты какими терминами заговорил… — произнес Миронов, встал и начал ходить по комнате взад-вперед. Он думал в эту минуту о себе. Ему мало верилось, что такой подход принесет хоть малейшую пользу, и еще полгода назад он бы даже испугался, что всеми этими гипнотическими сеансами можно полностью расстроить психику ребенка, но тогда он был другим — он не видел этих снов, как две капли воды смахивающих на реальность, а порой и предсказывающих ее. Полгода назад он не поверил бы во всю эту чушь, но сейчас все изменилось. Как мало времени нужно, чтобы все перевернулось с ног на голову. Сейчас эта чушь уже вовсе не чушь, а интересное предложение. Вдруг МВД благодаря этим сеансам и про себя что-то узнает…

— Думаю, это можно попробовать, — наконец произнес он. — Только очень деликатно и осторожно!

Решено! Условились, что Романов договаривается со своим экспертом, и, как только станет что-то известно, Миронов, Сеня и Александр поедут в больницу к мальчику, а Сергей продолжит прорабатывать всевозможные варианты поиска его родителей. Все разыгралось намного быстрее, чем кто-либо ожидал. Педагог Арсения сразу откликнулась и любезно согласилась помочь в этом деле. Решили не откладывать в долгий ящик, так что прошло совсем немного времени, и к четырем часам дня Миронов, Романов и Александр уже были в больнице. МВД оставил своих спутников в ожидании прибытия эксперта-психолога, а сам пошел в кабинет к заведующему отделением и пропал там на полчаса.

— Добрый день! Можно к вам заглянуть? — ласково произнес следователь, заходя в светлое и просторное помещение кабинета.

— Да, конечно. Простите, Виктор Демьянович, верно? — добродушно, но несколько озабоченно произнес заведующий. — Нам надо что-то решать с мальчиком. Мы его наблюдаем, но что потом…

— Да, понимаю. Но, к сожалению, пока мы вынуждены решать проблемы по мере их поступления. В комиссию по делам несовершеннолетних я уже сообщил. Они приедут по сигналу. А пока мы ищем его родителей и стараемся хоть что-то узнать о нем.

— Я вас понял. Слава богу, хоть какая-то информация, а то я уж и не знаю, что думать или предпринять…

Этот доктор производил впечатление крайне застенчивого и сердобольного человека. Удивительно, как он вообще попал в медицину, где нужна твердая рука и сиюминутное четкое решение задачи. В больнице его ценили, он действительно был великолепным врачом, судя по отзывам коллег и даже Арсения, но в делах организации и в случаях столкновения с органами проявлял крайнюю нерешительность и кротость, несмотря на внешний вид довольно крепко сбитого мужчины.

— Я хотел вас спросить о состоянии мальчика, — сменил тему МВД.

— Обморожение IV степени. Ампутации не избежать, другой вопрос, насколько все серьезно. Вчера утром мы сделали некрэктомию, сейчас наблюдаем.

— Простите? — переспросил Виктор Демьянович.

— Иссечение омертвевшей ткани для облегчения состояния. Была небольшая истерика, но сейчас ему лучше. К сожалению, в этом деле нужно уметь ждать, чтобы точно определить, где локализуется некроз, — он остановил себя, видимо, чтобы не уйти в разговор, полный специализированных терминов, и чуть погодя подытожил: — Мальчик сильный. На днях станет ясно, насколько все плохо… или хорошо. Усугубляется все тем, что у ребенка в крови мы обнаружили мощный коктейль из наркотических веществ. Насколько долго его пичкали наркотиками?.. Этого мы не знаем. Пока мы даем ему лекарства, они смягчают его состояние, но скоро начнется синдром отмены, и ему будет в разы хуже.

— А что с психологической точки зрения?

— Сильный парень, я же говорю, но сейчас он боится. Ему часто снятся кошмары, по ночам он бредит, говорит с кем-то во сне.

— Вы позволите нашему психиатру с ним поговорить?

— Конечно. Если он сможет помочь вам, а еще лучше — мальчику, то я препятствовать не буду. Однако вряд ли сейчас это вам что-то даст…

— Мы должны ухватиться хоть за какие-то сведения, пусть даже и обрывочные, — тихо и задумчиво промолвил Миронов, а затем добавил с хитрецой: — А что вы думаете о клиническом гипнозе?

Заведующий отделением несколько напрягся и, пытаясь напустить на себя немного безразличия, произнес:

— Я не поклонник данной методики, особенно если практиковать ее на изможденных и ослабленных болезнью пациентах, но если для вас это важно, то делайте. Пока идет улучшение, я полагаю, можно. Главное — это должен делать профессионал.

— Это будет делать Арсений Романов, вы же его знаете?

— Да.

— Поверьте, для нас это необходимо. Память мальчика скрывает важную информацию, которая сможет нам помочь в поимке преступника или преступников. — Виктор Демьянович пытался рассеять все сомнения собеседника. — Мы будем крайне деликатны.

— Хорошо. Но я буду присутствовать при этом, и, если что-то пойдет не так, сеанс незамедлительно будет остановлен! — удивительно жестко отчеканил врач, так что даже сам удивился своей решительности.

— Конечно. — Миронова несколько задел ультимативный тон собеседника, но он знал, что речь идет о здоровье пациента, а потому понимающе кивнул.

Когда они оба покинули кабинет, за дверью их уже ждали коллеги вместе с вышеупомянутой хорошей знакомой Романова.

— Виктор Демьянович, познакомьтесь… — начал Арсений, но Миронов не дал ему закончить.

— Это лишнее, — произнес он.

— Как это?.. — опешил судмедэксперт, и его лицо удивленно вытянулось.

Миронов фирменно улыбнулся — это была улыбка для особых случаев, это была редкая улыбка! — а затем сказал:

— С Ингой Юрьевной мы прекрасно знакомы.

Инга Юрьевна — маленькая седенькая женщина с характерной для ее возраста и поколения кичкой на голове и большими, но стильными очками. Она не была похожа на старуху, она всем своим видом — прической, слегка подведенными помадой губами, одеждой в стиле винтаж — говорила: «Да, я немолода, я знаю, но я женщина, будьте любезны, примите это к сведению!»

— Хорошо, что сегодня я провожу беседу не с вами, следователь Миронов, а с мальчиком, а то, боюсь, поставила бы вам шизоидное расстройство личности без малейшего зазрения совести, — произнесла она.

Повисла томительная пауза. Женщина жгла взглядом МВД, а он принял этот вызов, после чего она смягчила свой взор и громко добродушно рассмеялась. Миронов вслед за ней тоже. Свидетели этой сцены облегченно выдохнули, хотя и не поняли, что происходит.

— Черт возьми, вы научились острить, Инга Юрьевна! — поддел Миронов старую знакомую.

— Что уж скрывать, я умела это делать всегда!

Она повернулась к Арсению и как ни в чем не бывало пояснила:

— Хочу несколько снять напряжение, образовавшееся энное количество лет назад. Запомните Арсений: никогда не говорите с женщиной о ее возрасте, никогда! Женщины прекрасны всегда, — она стрекотала со скоростью крыльев колибри, перескакивая с темы на тему. — Так вот, некоторое количество лет назад, когда я была так же молода и прекрасна, как и сейчас, я работала со Следственным комитетом и уголовным розыском — проводила психиатрическое освидетельствование сотрудников. И этот самодовольный осел, — она показала на МВД большим пальцем руки, — был моим любимчиком.