там зажгли мост, опасаясь, что саламанские войска продвинутся дальше своих исконных границ, на другую сторону реки. Пути к отступлению не осталось.

Ночь была прохладной, так что Верна порадовалась толстым стенам лазарета и плотному ковру на полу. Утром, слегка дрожа от свежести воздуха, она оделась, поцеловала золотую ящерку на счастье, и снова обошла раненых.

Наскоро позавтракав, она привела Тайрона в лазарет, чтобы сменить ему повязку. Дракон покопался в одном из сундуков, вытащил оттуда длинный кожаный фартук и кинул его Верне.

— Надень и не снимай. Это от огня.

— Я не боюсь огня. Ты забыл?

— Да, но твоя одежда вполне может загореться, если будет стычка. Надевай, если не хочешь оказаться голой посреди боя.

Девушка послушно влезла в фартук, прикрывший тело спереди и сзади. Только сейчас она обратила внимание, что на Тайроне были штаны из такой же мягкой кожи.

Он снял рубашку с одного плеча, готовясь к перевязке. Верна прерывисто вздохнула, стараясь унять внезапную дрожь в пальцах. Она впервые наедине с полуобнаженным мужчиной. И этот мужчина её.

Стараясь не касаться его кожи, она сняла старый бинт, нанесла на рану слой заживляющей мази и принялась снова забинтовывать. Обнимать Тайрона было необъяснимо приятно. Тепло, исходящее от его тела, заставляло её замедлять движения. Когда всё было закончено, Верна помогла ему надеть рубашку и принялась застегивать на ней пуговицы. Медленно, снизу вверх, одну за другой.

Когда она дошла до ворота, Дракон остановил её руки, морщась так, будто эти прикосновения были ему невыносимы. Глядя прямо в глаза, он погладил её волосы и нежно сжал локоны в кулак. Вырваться из такого положения будет сложно, поняла Верна. Но ей и не хотелось.

Тело наполнила сладкая истома, от которой ноги подгибались сами собой. Тайрон обхватил её талию и прижал девушку к себе. Теперь их лица были совсем близко.

Сердцебиение так гулко отдавалось в ушах Верны, что она не сразу распознала, что за звуки раздавались за окном лазарета. Однако Тайрон замер и насторожился.

— Саламанцы здесь.

— Что? Уже?!

Дракон отпустил её и подошел к окну. Лагерь быстро заполнялся людьми в форме того же глинистого цвета, что и местные горы. Верна вдруг с восторгом осознала, что понимает всё, что они говорят. Ну конечно! Ведь это её родной язык!

Тайрон вышел наружу и решительно направился в сторону невысокого человека, отдавашего приказы своему окружению. Верна опомнилась и помчалась за ним.

Саламанские солдаты уже окружили большую палатку с ранеными и проверяли оставшиеся помещения. Тайрон подошел к командующему неприятельским полком.

— Офицер Рэйтан. — представился он. — Наш лагерь пуст, здесь остались только раненые. Я отвечаю за них.

Верна быстро перевела.

— Вижу, всё уже вывезли, … — саламанец закончил фразу незнакомым ругательством. — Вас и ваших людей ждёт плен, офицер.Он взглянул на девушку. — А ты кто такая? Почему работаешь на драконов?

— Меня зовут Верна Доран. Я вызвалась помочь офицеру с переговорами.

Окружавшие командира солдаты начали перешёптываться за его спиной. Мужчина гневно обернулся.

— Молчать! Кто вы, Верна Доран? Откуда знаете наш язык?

— Я... это язык моей матери. Она была саламанкой.

Шёпот за спиной командующего усилился.

— Я сказал, всем молчать!

Он принялся расхаживать из стороны в сторону. Тайрон терпеливо ждал. Его знаний языка хватало настолько, чтобы примерно понимать суть разговора.

— Про имя можно солгать. Историю можно придумать. Документы можно подделать. — на каждый шаг сообщал командир саламанцев. — Вам нечем доказать своё происхождение.

Верна пожала плечами — она в общем-то и не собиралась. Но вдруг её осенила идея.

— У меня есть вот это. Осталось от родителей.

Из кармана платья она достала золотую ящерку, заблестевшую в лучах утреннего солнца. Её собеседник изменился в лице и поспешил подойти, чтобы рассмотреть украшение.

— Раджани! Раджани! — раздалось негромко за его спиной. Кто-то упал на колени.

— Печать… — прошептал командир, но тут же взял себя в руки. — Печать можно украсть.

Он прошёлся ещё немного, размышляя.

— Есть один способ узнать, правда ли ты та, за кого себя выдаёшь.

И отдал короткий приказ, от которого у Верны похолодела кровь. Одно короткое слово на языке её матери.

— Сжечь!

Глава 15

Не успела Верна сказать и слова, как её и Тайрона схватили под руки и запихнули в лазарет. Кажется, не все были довольны приказом командующего, но что происходило дальше девушка не увидела. Дверь тут же была завалена хворостом, приготовленным для очага. Из-под неё внутрь поползли струйки дыма.

Раздался звон стекла. В окно метнули снаряд, который разорвался поджигая всё вокруг: простыни, униформу, ткани для перевязки, деревянные ширмы, плетеные перегородки. Одна за другой начали лопаться от огня баночки с медикаментами.

Тайрон выждал за ширмами и убедившись, что второго снаряда не будет, прошёл внутрь.

— Тайрон! — Верна едва могла дышать, но не от дыма, а от страха. — Какую максимальную температуру могут выдержать такие как мы?

— Не знаю. Никто не пробовал. А кто пробовал — не рассказал.

"А даже если выдержим, ещё есть дым, — вспомнила девушка. — Это никакая не проверка. Это просто убийство".

Дракон откинул ковёр с пола и нашел крышку люка присыпанную землёй. С усилием вытащил оттуда два увесистых сундука.

— Иди сюда! Полезай!

Огонь уже резво пожирал мебель. Судя по треску сверху, он добрался и до крыши. Комната быстро наполнялась дымом.

Верна сползла в погреб и легла на дно. Рядом, обняв её со спины, лёг Тайрон. Он не помещался в неглубокий люк, и его плечо возвышалось над полом.

— Постарайся дышать медленно и глубоко. Нужно продержаться, пока не рухнет крыша, потом у нас будет достаточно воздуха. А с огнём мы, может, и справимся.

Он накрыл их ковром. Треск огня и лопающегося стекла стал приглушённее.

"Ну что ж, задохнусь на грязном полу, зато в объятиях любимого мужчины", — отрешённо подумала Верна, стараясь гнать от себя мысль, что этого бы не произошло, если бы она уехала, как просил Тайрон.

В погребе постепенно становилось душно. Лёгкий дым пробивался под ковёр. Верна, вспомнив недавнее удушье в карете, едва не вскочила: хотелось убежать, попытаться сделать хоть что-нибудь. Но