На короткое мгновение я ощутила себя Эдмоном Дантесом,заключенным в замке Иф,[6]но решила не сдаваться.

– У нас сегодня пятница?

– Правильно, – обрадовалась Анечка.

– Наверное, завтра Карелий Леопардович не работает?

– Он придет в понедельник, – не разочаровала менямедсестра, – но в больнице есть дежурный врач.

– Можно мне позвонить?

– Доктор запретил вам любые контакты, – решительноответила Аня.

Я поманила ее пальцем.

– Умоляю, как женщина женщину, принесите телефон всегона несколько минут. Понимаете, мой муж жуткий бабник, нужно постоянно держатьего под контролем. Если Дегтярев чувствует пригляд, он остерегается ходитьналево. Но стоит мне не позвонить ему вечером, как он мигом распоясывается. Неужеливы мне не поможете?

– Этот толстый старичок еще способен приставать кдевушкам? – искренне изумилась Аня. – Ему же, наверное, полтинникстукнул!

– Ужасно, да? Мужик почти на пороге смерти, апродолжает кобелировать! – еле сдерживая смех, сказала я, жаль, чтополковник не слышит про «толстого старичка».

– Лично я в тридцать лет отравлюсь, – решительнозаявила Аня, – какой интерес жить старухой? Не расстраивайтесь, вот,держите. Но, пожалуйста, недолго.

Медсестра вынула из кармана халата трубку, положила ее натумбочку и деликатно ушла. Я живо схватила телефон, набрала номер и сказала:

– Манюня, ты меня любишь?

– Что надо сделать, мусик? – спросила дочка.

Через два часа, страшно довольная собой, я пила в небольшомресторанчике строго запрещенный Карелием Леопардовичем кофе. Через большое окномне было видно маленькую иномарку, припаркованную почти у самого входа. Манюняне подвела мать, привезла одежду, кредитные карточки, мобильный телефон, апотом на такси доставила меня в фирму, где дают напрокат машины. С милоймедсестрой мне тоже удалось достичь консенсуса. Анечка закроет глаза на моедневное отсутствие в стационаре, но ночевать я вернусь в больницу, а впонедельник ровно в девять утра я обязана явиться в кабинет к Леопардовичу.Спасибо Карелию, он запретил в свое отсутствие визиты моих родственников, иникто не поднимет шума, обнаружив в палате пустую койку. Я обрела свободу наполовину пятницы и все выходные, а что получила медсестра, пусть останетсянашим маленьким секретом!

Насладившись латте, я заказала еще одну порцию, в ожиданииофициантки разложила на столе газету и принялась терзать телефон. Первый звоноксделала Рите Федорчук.

– Дашута, – зачастила та, – как дела? Собакиздоровы?

Федорчук работает в агентстве, которое организует разнообразныевечеринки. Наивные люди, разглядывая в глянцевых журналах снимки с каких-нибудьпрезентаций, полагают, что знаменитости пришли поздравить коллегу с выпускомнового диска, фильма или книги исключительно из расположения друг к другу, а натусовку фирмы, которая, допустим, торгует драгоценностями, они принеслисьпотому, что любят изделия ювелира, имя которого значится на вывеске торговогодома. Но все не так просто. Конечно, дружеских отношений никто не отменял иглавный герой вчера лично позвонил пятерым приятелям, но остальных тристачеловек пригласили специально обученные люди. Успех любого мероприятияизмеряется количеством публикаций о нем в прессе, а журналисты спешат лишьтуда, где заявлено появление наиболее интересных персонажей. Рита считается вМоскве одним из лучших организаторов тусовок, она знает всех и сама известнакаждому.

– Есть работа, – я сразу взяла быка за рога.

– О-о, – простонала Федорчук, – неужто ядождалась! Дашутка дозрела до сбора тусни!

– Нет, – я поспешила лишить Ритку надежд устроитьшабаш в Ложкине, – слушай меня внимательно. Дам тебе небольшой списоклюдей, ты должна договориться о моей встрече с каждым, желательно сегодня, номожно и завтра. Скажешь так: «Даша Васильева от скуки решила издавать журналдля продвинутой молодежи. Сейчас она подыскивает сотрудников как на оклад, таки внештатных». Ну и разовьешь эту тему. Записывай. Алина Семина, НикаПустовалова, Вита Перова…

Из трубки послышалось сосредоточенное сопение, когда списоклюдей, запечатленных на снимках свадьбы, иссяк, Рита воскликнула:

– Слушай, мы с тобой сто лет знакомы!

– Предпочитаю думать, что я еще не справила тридцатыйдень рождения, – засмеялась я.

– Зачем тебе эта свора идиотов?

– Знаешь всех кандидатов?

– Ну конечно! – зачастила Рита. – Надеюсь,тебя не обманули слова «модельер» и «дизайнер»? Сейчас те, кто ни фига неделает, так себя именуют. А что? Очень удобно, никто же не станет проверять,что ты сшил или кому накреативил с интерьером! Одна Алена Семина честная, онасветская львица! То бишь тусовщица. Давай я подберу в твое издание…

– Мне нужны именно эти дамы, – перебила я Риту.

Федорчук дала задний ход.

– Понятно. Двойной тариф за срочность.

– Высылай счет, – попросила я.

– Вообще-то я беру семидесятипроцентнуюпредоплату, – заявила Рита, – но тебе поверю.

– Спасибо, и помни, дело очень срочное.

– Полчаса. Ок? – деловито осведомилась Федорчук.

– Успеешь? – усомнилась я.

– Ха! За тридцать минут я легко убедю английскуюкоролеву прилететь в Ложкино! – ажитированно взвизгнула Рита иотсоединилась.

– Желаете сахару покласть? – спросила у меняофициантка, снимая с подноса чашку кофе. – Или вам заменитель?

– Спасибо, не люблю сладкие напитки, – вежливоотказалась я.

Глагол «покласть» довольно часто можно услышать отнеграмотных людей, на мой взгляд, он родной брат бессмертного «ложить», но вотвариант «убедю» – личное изобретение Федорчук.

Латте порадовал меня вкусом, в кафе было уютно, посетителейвсего трое, единственное, что меня раздражало, это телевизор, демонстрирующийпередачи неизвестного мне спутникового канала.