– Спасибо тебе, – сказала она. – Мне легче, когда ты со мной. Ой, извините – не ты, а вы!

– Ничего, – улыбнулась Ольга. – Я тебя чувствую близким человеком. Даже не понимаю, почему. Говори мне «ты».

«Как она переменилась! – Ольга стояла у двери и смотрела на Вангелию. – Всего три года прошло – и совсем другая девочка. Не девочка – девушка уже».

Мелодия легко лилась из-под Вангиных пальцев. Да, пальцы у нее стали совсем не такие, какими были, когда она, неловкая деревенская девочка, еще не привыкшая к своей слепоте, впервые переступила порог этого класса. Легкие у нее стали пальцы и очень чуткие.

– Ну, похлопай мне, – не оборачиваясь, сказала Вангелия. В ее голосе слышалась улыбка. – Ты ведь хочешь, я знаю.

Ольга засмеялась и похлопала в ладоши.

– У тебя чутье на людей такое же тонкое, как слух, – сказала она.

И вдруг с визгом вскочила на учительский стул, который стоял поодаль от фортепиано.

– Что ты? – удивленно спросила Вангелия.

– Мышь! – воскликнула Ольга. – Такая большая! Если бы ты видела! Может быть, это даже крыса!

Вряд ли это была крыса, конечно, да и большой назвать эту мышку, юркнувшую под плинтус, было трудновато. Просто у страха глаза велики, как известно.

Ольга слезла со стула и смущенно сказала:

– Я такая трусиха. Боюсь всякой ерунды, просто стыдно.

Лицо Вангелии стало задумчивым.

– Такой ерунды, как мышь, ты боишься, – сказала она. – А настоящих трудностей не испугаешься.

– Почему ты так решила? – удивилась Ольга.

– Так я чувствую.

Вангелия встала, опустила крышку пианино.

– Пойду цветы поливать, – сказала она. – Не то солнце высоко поднимется, нельзя будет.

Стоя у окна, Ольга смотрела, как Вангелия набирает в лейку воду из большой кадушки, как идет к палисаднику, разбитому у крыльца Дома слепых. Движения ее были легкими, уверенными, даже утонченными какими-то. На пользу пошли ей годы, проведенные в Доме!

Переведя взгляд, Ольга увидела, что въездные ворота открылись и в них въехала добротная крестьянская бричка. Из брички вышли крестьянин с крестьянкой – судя по одежде да и по бричке, зажиточные. Крестьянин помог выйти парню, на вид лет девятнадцати, что-то сказал ему и, взяв под руку, повел по аллее к Дому.

«Наверное, новенького привезли, – подумала Ольга. – Надо встретить».

Когда она вышла на крыльцо, семейство было уже совсем рядом с домом – у палисадника, где Вангелия поливала цветы.

– Не волнуйся, сынок, – услышала Ольга. – Ты сюда ненадолго. Читать заново научишься, и заберем тебя домой.

«Какой красивый мальчик, – подумала она. – Прямо принц из сказки».

Молодой человек в самом деле отличался от своих родителей. В их происхождении Ольга явно не ошиблась: и внешность, и манера держаться у них были крестьянские. А сын – красавец, которого легко принять за университетского студента. Глаза у него были широко открыты, и только по неуверенной походке можно было понять, что он слепой.

– День добрый, – сказал отец, оказавшись рядом с Вангелией. – Не подскажете, как нам к директорше пройти?

Вангелия стояла, держа в руке лейку и не произнося ни слова. Что это она вдруг растерялась?

– Здравствуйте, – спускаясь с крыльца, сказала Ольга. – Пойдемте, я вас провожу.

– Кто там, папа? – спросил парень.

Поднимаясь на крыльцо, он то и дело оборачивался, словно мог видеть Вангелию. Непонятно, как он догадался, что она вообще есть – она ведь так и не произнесла ни слова.

– Девушка цветы поливает, – ответил отец. – Наверное, ты с ней учиться будешь. А это учительница твоя, – добавил он, кланяясь Ольге.

Прежде чем закрыть за собой дверь Дома, Ольга еще раз с удивлением взглянула на Вангелию. Та стояла как громом пораженная. А почему? Непонятно!

– У нас новый ученик, – сказала Ольга. – Его зовут Димитр. Надеюсь, вы подружитесь.

– Здравствуйте, – произнес Димитр.

Голос его звучал не слишком бодро. Наверное, у него не было никакой уверенности в том, что ему удастся подружиться с двумя десятками незнакомых людей, среди которых он оказался. А может, просто не привык еще к тому, что нет рядом любящих родителей, каждую минуту готовых прийти на помощь. Ольга вспомнила, как рыдала, прощаясь с сыном, его мама, как отец еле сдерживал слезы… Что ж, лучше этому хрупкому молодому человеку привыкнуть заботиться о себе самому здесь, в Доме, который не зря называют теплицей для слепых…

– Кто из вас возьмется опекать Димитра в первое время? – спросила Ольга, обводя взглядом класс. – Вангелия?

По ее взволнованному виду она поняла, что та будет совсем не против.

– Да, – тихо проговорила Вангелия.

– Вот и хорошо.

Учитель подвел Димитра к столу, за которым сидела Ванга. Он сел рядом. Ольга прошла в угол класса за свой стол.

– У тебя будет несколько дополнительных занятий, чтобы ты догнал класс, – сказала она Димитру. – А сегодня просто попробуй читать вместе со всеми.

Урок пошел обычной своей чередой. Ученики поочередно читали по огромной, занимающей чуть не весь стол, книге, набранной шрифтом Брайля. Такая книга лежала на каждой парте, и все могли следить за чтением.

– «Весна приходит неожиданно. Она похожа на первую любовь», – громко прочитал очередной ученик.

Рука Димитра коснулась книги, лежащей перед ним и Вангой. И тут же отдернулась – почти испуганно.

– Где сейчас читают? – тихо спросил он. – Покажи мне.

– Вот здесь.

Помедлив, Ванга взяла руку Димитра и положила на нужное место на странице. Димитр быстро и благодарно погладил ее руку и шепнул:

– Спасибо.

– «Как прекрасен этот первый расцвет природы! – читал дальше ученик. – Сколько радостей он обещает в будущем!»

Руки Ванги и Димитра следили за текстом, то и дело сталкиваясь на странице, и робко касаясь друг друга, и друг от друга отшатываясь, и снова соединяясь…

Весна – время прекрасное, но недолгое. А вот лето длится и длится, и нет конца его теплому течению. И хорошо!

Ученики – вернее, мужская их половина – спускались с крыльца Дома слепых на вечернюю прогулку. За три месяца, прошедшие с того дня, как он попал в Дом, Димитр стал чувствовать себя гораздо увереннее. Но все-таки, сходя с крыльца позади всех, он неловко качнулся и сбил планку деревянных перил.

– Ч-черт! – не сдержался он при этом.

– Ты чего? – спросил Стоян – парень, рядом с которым стояла кровать Димитра в спальне.