– Нет. В школе у меня было много подруг, и учителя очень хорошие. Строгие – да, но стоило подойти к ним с вопросом или проблемой, как они откладывали все дела и занимались исключительно мной. Одиноко мне стало, когда я вернулась в Москву. Вот тут – никого знакомых, кроме родных, которые казались мне чужими. Я два года занималась в экстернате, чтобы восстановить русский язык, получить аттестат российской школы и возможность поступить в вуз в Москве.

– Почему тебя не оставили в Англии? – удивилась я. – По&моему, это абсолютно нелогично – отправить девочку изучать иностранный язык в зарубежную школу, а потом устраивать ее в московский институт.

Надюша пожала плечами.

– Мне ничего не объяснили. Дедушка просто объявил: «Готовься поступать на отделение литературного перевода». И я не спорила. Какая разница, куда? Самой мне хотелось в театральное училище, но Нюрочка чуть в обморок не упала, когда я вслух свое желание высказала. Закричала: «Илюша, ты слышишь, что говорит наша внучка? Нет, никогда! Там наркотики!»

– Интересная реакция, – усмехнулась я.

– У бабушки пунктик, – скривилась Надя, – ей повсюду наркотики чудятся. Я один раз, еще на первом курсе, купила баночку энергетического напитка… Шла сессия, я все время в библиотеке сидела, глаза слипались. Смотрю, девчонка за соседним столом постоянно какие&то банки опустошает. А она заметила мой взгляд и сказала: «Чего уставилась? Всего&то энергетик. От него в голове светлеет, и сон с ног не валит». Ну, я и решила попробовать. Взяла в супермаркете бутылочку под названием «Огненная молния», принесла домой. Подумала: выпью вечером, просижу спокойно ночь над книгами, утром ведь экзамен сдавать. И вот, сижу я в своей комнате, занимаюсь, а тут бабушка в спальню вошла. Сначала она спокойно спросила: «Какой сок купила? Я никогда не видела такой упаковки». Я сдуру повторила фразу той девчонки про ясность в голове и бессонницу.

Надя поежилась.

– Ты бы видела, что тут началось! Через час в дом съехались врачи, примчались отец, дедушка. А дед никогда не бросает работу, что бы ни случилось, говорит: «Разберусь с этим вечером, прекратите истерику». А тут прилетел. И завертелась катавасия. Меня повезли в больницу, выкачали всю кровь на анализы, выяснили, что я не прикасалась ни к каким запрещенным препаратам, и лишь тогда успокоились. Нюрочка очень боится, что я подсяду на иглу. Всякий раз, когда доктора мне новые таблетки выписывают, бабушка им допрос устраивает: «Лекарство не вызывает привыкания? Что там в составе? Нет ли эфедрина-кодеина-кофеина? Нельзя ли заменить пилюли лечебными травами?» Говорю же, ее переклинило на наркоте.

– Анна Константиновна часто смотрит новости и читает газеты на ночь, – вздохнула я, – а сейчас даже издания, где пишут о разведении кроликов, постоянно рассказывают о том, как молодежь нюхает волшебный порошок и ест таблетки, как конфетки.

– Поэтому у меня и друзей нет, – не обращая внимания на мои слова, продолжала Надюша. – Как только я поступила в институт, попыталась наладить контакт с однокурсницами – пригласила трех девочек на день рождения. Нюрочка накрыла стол, мы посидели пару часов, ничего криминального не совершали. Девушки пришли со своими мальчиками, никто не шумел, не ругался, не дрался, не напивался. Ну прямо вечеринка в доме престарелых, посвященная сто восьмой годовщине герцогини! А на следующий день Нюрочка запретила мне с теми ребятами общаться.

– Почему? – удивилась я.

Барашкова начала загибать пальцы.

– Одна выпила три чашечки кофе – она явно страдает зависимостью от кофеина и скоро перейдет на героин. Вторая слопала четыре куска торта – девушка явно страдает зависимостью от сладкого и скоро перейдет на героин. Третья практически ничего не ела, пила одну минералку без газа, значит, страдает булимией-анорексией и уже перешла на героин. Парень первой гостьи часто выходил курить – он страдает никотиновой зависимостью и скоро подсядет на героин…

– Можешь не продолжать, – поморщилась я. – Представляю, как вам с Лизой тяжело.

– К Елизавете Нюрочка так не привязывается, хотя ей тоже достается, – грустно констатировала Надюша. – Бабушка разделила свои фобии: я больная инвалидка и потенциальная наркоманка, а Лиза может погибнуть в автоаварии или попасть в руки маньяка-насильника. Сестра поет в группе, музыкантов приглашают на всякие вечеринки, и Лиза часто приходит поздно. А наутро бабушка ей мозг выносит. Да ты сама все слышала, если за завтраком в тот момент оказывалась. Погоди, Нюрочка и для тебя вскоре что&нибудь придумает. Дед постоянно выслушивает, что повышенный холестерин приводит к инфаркту-инсульту, а значит, ему нужно придерживаться той диеты, которую разработала жена. Папа курит – сигареты его убивают, и еще ему нельзя пить грейпфрутовый сок и есть эти плоды. А отец, как назло, обожает грейпфруты, может пару кило за раз слопать.

– Что плохого в цитрусовых? – удивилась я. – В них много витамина «С».

Надя поморщилась.

– Бабушка считает, что у курящего человека грейпфрут вызывает инфаркт. Ну не бред ли? Уж не знаю, правда ли это, но Нюрочка уверена, что грейпфруты погубят ее сына. Катя слишком сильно красится, а всем известно, что женщина за год съедает около двух кило губной помады, в которой содержатся канцерогены.

– Никогда не думала на эту тему, – пробормотала я.

Надя погрозила мне пальцем.

– Вот&вот! Тональный крем проникает сквозь кожу в кровь и губит печень. Тушь вызывает слепоту, от крема для тела может возникнуть чесотка, лак для ногтей делают из нефти… Нюрочка вечно сидит в Интернете и подковалась по всем вопросам. Но обрати внимание: она чморит каждого за свое. Если я войду на кухню и от меня будет пахнуть кремом или вообще появлюсь размалеванной во все цвета радуги и в микроюбке, Нюрочка и слова упрека не обронит, потому что я – потенциальная наркоманка. Лиза же может глотать на глазах у нее разноцветные таблетки из флаконов без этикетки, а бабушка даже не чихнет, так как Елизавете суждено попасть в лапы маньяка или врезаться на своей машине в слона на МКАД.

– Смешно, – улыбнулась я.

– Посмотрим, как ты будешь смеяться, когда Нюрочка и для тебя фобию подберет, – грустно произнесла Надюша.

Я хотела сказать, что все страхи Анны Константиновны базируются на ее безграничной любви к членам семьи, но тут в сумке громко запел сотовый. Оказалось, меня искал Игорь Якименко.

– Слушай, – коротко велел следователь, – докладываю. Елена Борисовна Клепикова, в браке Барашкова, жена Леонида Ильича, мать Надежды. Ты о ней хотела узнать?

– Да, – коротко ответила я.

– Она жива, – заявил Якименко.

– Не может быть! – выпалила я. И тут же захлопнула рот.

– Читаю тебе…

– Прости, – перебила я Игоря, – сейчас не могу обсуждать это. Но ты, Машенька, совершенно зря подозреваешь мужа в измене. Не может быть такого! Не верю!

– Перезвони, когда останешься одна, но долго не тяни, я сегодня улетаю, – правильно понял меня Якименко и отсоединился.