– Полагаю, вполне справедливо.

– Да. – Она откинула капюшон и пригладила волосы, он заметил, что ветер уже ослаб. – Когда я доросла до средней школы и у маминой сестры диагностировали рак, они продали ту яхту и купили поместье под Хобартом, чтобы быть рядом с ней. – Она хохотнула. – Школа обкатала меня, ведь я никогда раньше не общалась со сверстниками.

Он поднял взгляд. Надо же, в облаках появился просвет, а он, деловой вахтенный, вовремя того не заметил.

– Когда умерла ваша мать?

– Полтора года назад.

– А отец, он?..

– Я уже несколько лет не виделась с ним и ничего не слышала о нем. Он забил на нас, как только мама заболела. – Она говорила спокойным тоном, все эмоции остались в ее глазах, и плечи как бы опустились.

– Вы упоминали вашу тетю. А она?

– Рак груди – проклятье моей семьи. Моя бабушка, кузина и, вероятно, моя прабабушка болели. – Она излагала факты, глядя в одну точку. Избегая его взгляда.

Джетт нахмурился. Семейная предрасположенность к болезни, несомненно, беспокоит ее, однако она не стремится развивать эту тему. Он и не настаивал: слишком уж деликатный предмет для обсуждения.

Он посмотрел на небо, где уже проклюнулись несколько звездочек.

– Еще раз благодарю вас за то, что пустились в путь вместе с нами. Ваша бескорыстная помощь – весьма существенный вклад в наше дело.

– Я не очень-то преуспел.

Разве что отдраил вашу любовно отполированную палубу.

– Уверяю, вы очень помогли. – Ее голос звенел энтузиазмом. – Вы привлекли внимание к нашему фонду уже тем, что находитесь здесь. Полагаю, хлынут пожертвования и пожалуют спонсоры. – Она откровенно развеселилась. – Можете оставить себе эту футболку и кепку в знак благодарности.

Она повернулась к нему как раз в тот момент, когда он собрался с духом и посмотрел на нее. Она оценила комичность ситуации, ее глаза мерцали в мягкой предрассветной дымке, тугая косичка слегка расплелась, и ветер трепал завитки на затылке.

Вот и накатило. Снова. То самое наваждение. Обжигающее, слепящее, тянущее за душу. Взаимное.

Они все продолжали улыбаться, и она сказала:

– Ваша поддержка много значит для Бри, если уж море совсем не ваше призвание.

Упоминание о сестре вкупе с морской болезнью быстро задуло искру вожделения. Какой черт дергал его за язык, когда он болтал ей, что они финишируют, что бы там ни произошло между ними! Лучше бы не стартовал. Она ценит обязательность и лояльность. Заточена под совсем иных людей.

А он шоумен, путешественник-одиночка.

Так за каким чертом он запал на нее?

Их вахты не совпадают, а Оливия занята не только этим, но и постоянной выверкой курса, так что редко пересекается с Джеттом. Тем более перед глазами крутятся четыре жаждущие его облагодетельствовать особы, готовые потворствовать каждому капризу. Ввиду его стойкого недомогания она может не сомневаться, им не грозит пасть жертвами его фирменного шарма. Он, как ни крути, вполне безобиден.

На следующее утро, с трудом разлепив натруженные веки после тревожного двухчасового пересыпа, она услышала женский смех и приглушенный хрипловатый голос Джетта. Ага, значит, морская болезнь отступила.

Она глянула на часы, поднялась и прищурилась. Смех Миранды эхом вторил басистым раскатам. Аппетитный аромат дразнил ее нюх, пока она подбиралась к камбузу, в желудке заурчало.

Вся троица уютно расположилась вокруг столика, смеясь над какой-то шуткой, которую она не расслышала. Завлекает цыпочек своим неотразимым шармом.

Не так уж и безопасен.

В самом деле, сексапилен с ног до головы, особенно в тяжелом виниловом фартуке из их снаряжения, который сидит как влитой на его широкой груди. Ужасно мужественно и одновременно по-домашнему.

Он и не заметил, что она стоит рядом, можно сказать, истекая слюной, пока она не проронила:

– Джетт, не хочу испортить празднество, но разве сейчас не ваша вахта? – Она лгала. Очень даже не прочь приобщиться.

Миранда и Фло примолкли, почувствовав, что ей не до шуток, и сдобные булочки в потеках варенья и крема замерли на полпути к их ртам. Фло виновато сморгнула, распрямилась и суетливо отодвинулась от стола.

– Ливви, Бри сказала…

– Брианна и Сэм вкушают свое наверху, – вкрадчиво сообщил Джетт и, не сходя с места, уверенно подхватил бутылку имбирного эля. – Сестра засадила меня за работу. Пробуйте, пока горячие, капитан. Я как раз собирался пойти узнать, пробудились ли вы, и принести вам парочку.

Вот оно что.

– Как я понимаю, вас послали на бак.

Он кротко вскинул брови и снова присосался к бутылке.

– Та-ак вкусно, – простонала Миранда, слизывая крем с губ. – Не знала, что булочки, испеченные в микроволновке, могут быть так нежны. Спасибо, Джетт, – ворковала коварная женщина. Оливия никогда и не подозревала в ней таких способностей. Она поднялась из-за стола, уложила в мелкую пластиковую тарелку несколько лепешек и переглянулась с Фло. – Пойдем отнесем наверх остальным. А вы вдвоем пока отдохнете здесь.

– Значит, вам стало легче, а? – ласково приступила Оливия, когда девушки ушли.

– Сроднился с морем, – сказал он. – Я правильно выразился? – Однако цвет его лица все же отдавал зеленью, под глазами залегли тени. – Девушки пожаловались на однообразный рацион на борту.

«А сам так и не ел», – отметила она и, проникшись сочувствием, добавила:

– Незачем вам заниматься стряпней. Не позволяйте девушкам ездить на себе.

Он встал, смел крошки со стола.

– Надеялся собственными ушами услышать ваши разъяснения, как мне ими воспользоваться.

Ее губы дрогнули.

– Разве?

Он остро глянул на нее:

– На этой лоханке меня интересует лишь одна девица.

Кровь ударила ей в голову.

– Это яхта.

– Какая разница. Не смущайтесь. – Она продолжала поедать его взглядом, и он, кивнув на тарелку, принялся полоскать посуду в крошечной мойке.

О да. Разумеется. Она взяла булочку, откусила. Божественно.

– Испекли в кукольной микроволновке?

Интересно, как ему удалось?

– Угу. – Он залез в кладовую и начал выгребать стратегические запасы. – Сейчас покажу, как выпекать незатейливые пышные оладьи, так что, когда в следующий раз отправитесь в море в этом кукольном тазике, будет чем порадовать команду.

Она и он в этом игриво-тесном отсеке. Она слишком хорошо помнила, чем они занимались в прошлый раз. Как он целовал ее. Как она отвечала ему.