— Может, у него есть осведомитель в полиции? —предположил Дронго. — Или в самом Интерполе? Может, поэтому он такойнеуязвимый и хорошо осведомленный?

— Мы сейчас проверяем и эту версию, — сообщилБрюлей. — А вы уходите оттуда. Немедленно уходите. И еще. Утром звонилДоул из Кельна. У него уже есть список из пяти англичан, которые были в тотвечер в городе. Сейчас проверяют всех пятерых. Уходите из ресторана,Дронго. — И Брюлей отключился.

— Что-нибудь случилось? — забеспокоилась Луиза.

— В Кельне Доул вышел на нескольких подозреваемых.Сейчас их всех проверяют.

Она улыбнулась.

— Наш обед останется приятным воспоминанием.

— Не совсем. — Дронго подозвал к себе официанта ипопросил счет.

— Но вы еще не ели горячего, — возразил удивленныйофициант.

— Мы передумали, — пояснил Дронго.

— Все настолько серьезно? — спросила Луиза.

— Да. Он знает, что мы приехали в Рим. Похоже, емувообще известно гораздо больше, чем мы думали.

— Откуда он может это знать?

— Неизвестно. Но нам лучше уйти. Брюлей попросил насвернуться домой. Извините, что так получилось. Надеюсь, мы с вами ещепообедаем.

— Он появился раньше, — прикусила губу Луиза.

— И даже успел отправить письмо из Рима, сообщив, чтоон здесь и знает, что мы тоже здесь.

— О вашем визите никто не писал. Значит…

— Значит, он может быть полицейским. Или следователем.Или сотрудником Интерпола, что объясняет и его повышенную мобильность, и егознание Европы, и его успешные действия в Гавре, в Оденсе. Сотрудник Интерполане вызывает подозрений у сотрудников национальных полиций. А многие из нихникогда не видели подлинных удостоверений сотрудников Интерпола.

Официант принес счет.

— Может, завернуть равиоли и тортеллини, чтобы вы моглизабрать их домой? — предложил он.

— Заворачивайте, — согласился Дронго. —Говорят, ваш ресторан — один из лучших в Риме.

— Это верно, синьор, — обрадовался официант.

Он получил хорошие чаевые и потому старался угодить клиенту.Повернувшись, официант побежал на кухню. Двое сотрудников полиции, сидевшие засоседним столиком, уже поднялись, ожидая, когда из ресторана выйдут Дронго иего спутница. Официант принес пакет и, улыбаясь, протянул его Луизе.

— Нет, — опередил ее Дронго, принимаяпакет, — лучше я возьму его сам.

Она удивленно взглянула на него, но ничего не сказала. КогдаЛуиза получала в гардеробе свой плащ, Дронго опять неожиданно шагнул вперед,быстро ощупал плащ и вдруг, повернувшись к ней, спросил:

— У вас в кармане книга?

— Никакой книги у меня нет, — удивилась она.

— Ложитесь! — Дронго толкнул ее на пол и, отбросивплащ в сторону, упал на женщину.

Замершие рядом сотрудники полиции недоуменно смотрели наних, не понимая, что происходит. Луиза осторожно подняла голову.

— Кажется, я разбила колено, — тихо пожаловаласьона.

Ее волосы пахли лавандой. У нее было сильное тренированноетело. Дронго сжимал руками ее голову, пытаясь защитить от возможного взрыва.Наконец он медленно поднялся.

— Извините. Но у вас в плаще был какой-топредмет, — пояснил Дронго, помогая подняться Луизе. И тут с сожалениемзаметил, что пакет с равиоли и тортеллини порвался, а на плече его спутницыпоявилось большое жирное пятно.

— В следующий раз предупреждайте, перед тем как будететолкать меня на пол, — попросила она. — У меня в плаще не книга, амоя записная книжка. Наверное, она довольно объемная для офицера полиции, номне приходится записывать туда массу нужных сведений.

— Простите меня, — еще раз попросил Дронго, —этот тип с его жертвами может свести с ума кого угодно. А еще я посадил вамжирное пятно на платье.

— Вы испортили мое выходное платье, — ровнымголосом произнесла она.

Стоявшая за их спиной сотрудница полиции громко фыркнула.Она была среднего роста, с большим нависшим над верхней губой носом и немноговыпученными глазами. Скорее всего эта женщина сознавала, что ее не привлекли быв качестве подходящего «объекта вожделения» маньяка ни при какихобстоятельствах. Поэтому ей так не нравилась ситуация вообще и Дронго вчастности. Но еще большую неприязнь она испытывала к симпатичной Луизе Фелачи,ставшей звездой глянцевых журналов.

— Ему просто хотелось на ней полежать, — громкозаявила она по-итальянски, обращаясь к своему коллеге. Откуда ей было знать,что Дронго понимает итальянский язык.

Луиза, услышав сказанное, чуть прихрамывая подошла и подняласвой плащ, достала записную книжку в твердом переплете и показала ее Дронго.

— Мне пора на пенсию, — растерянно произнесон. — Но я считаю, что в таких случаях лучше перестраховаться.

— Не огорчайтесь, — подбодрила его Луиза. — Япредставляю, что вы чувствуете. Не нужно так расстраиваться. И мое колено ужепочти не болит. А платье я сдам в чистку. Из-за таких мелочей не стоитпереживать.

— Он в городе, — напомнил Дронго, — поэтому ятак и испугался. Мне кажется, он где-то рядом. Боюсь, я уже не подхожу на рольвашего кавалера. И в силу моего возраста, и в силу моих возможностей.

Они вышли из ресторана в сопровождении офицеров полиции.Дронго наклонился к своей спутнице и тихо произнес:

— Я вдруг подумал, что ваша коллега права. Возможно, явсего лишь хотел до вас дотронуться.

— Вы могли бы сделать это в другой обстановке, —усмехнулась Луиза, — и я не стала бы возражать. Только не пачкайте вследующий раз мое платье. Я ведь не Моника Левински, чтобы сохранять на немпятна. И не говорите про свой возраст. Он у вас самый подходящий.

Охрану было решено удвоить. Террачини и Брюлей началинегласную проверку всех сотрудников полиции, которые могли знать о приездегруппы экспертов. Напряжение нарастало с каждым часом. Вечером задержали группуподростков, попытавшихся ограбить молодую женщину, вышедшую на прогулку. Ночьюполиция арестовала одного англичанина, выехавшего на виа Тибуртина и едва неврезавшегося в стоящую машину. Водитель оказался в такой стадии алкогольногоопьянения, что его пришлось проводить в отель и уложить на кровать, чтобы онпроспался. При этом у него отобрали водительские права и выписали емуколоссальный штраф за вождение транспортного средства в пьяном виде.

Дронго приехал к Террачини, когда на часах было околодвенадцати. Оба комиссара сидели за столом с опухшими от бессонницы лицами ивоспаленными, красными глазами. Когда Дронго вошел в кабинет, один комиссарустало кивнул ему в знак приветствия, другой мрачно наклонил голову.