— Очень короткие тени, — сказал шериф — Снимок,должно быть, сделали в полдень. Но даже в полдень такие короткие тени в Айдахобывают только летом. Отпечатки с этого снимка делал фотограф Том Мортон. Пофотобумаге он определил, что делал фотографию в конце июля. Судя по теням. Воткрытке же говорится, что снимок сделан в октябре. Как вы собираетесь увязатьтени и…

Девитт расхохотался.

— Не собираюсь даже пробовать. Фрэнк Адриан исчезтолько в сентябре.

Билл Кетлин кивнул и спокойно продолжал:

— Этот снимок был сделан складной камерой с небольшойтрещинкой в складывающейся части. Поэтому на снимке, в нижнем углу, имеетсябелый просвет. Я понимаю, что сильно наскучил вам. Но есть еще факт, которыйнужно осмыслить. Помните, у найденной вьючной лошади спина была стерта докрови, а потом зажила?

Детектив взорвался.

— Да вы что, с ума сошли? Какое мне дело до этойпроклятой увечной лошади!

— Если вы работаете в горах, — невозмутимопродолжал шериф, — нужно их знать. Конечно, если два десятка лошадейнавьючены вещами новичков, у пары лошадей могут образоваться потертости наспине. Тут уж ничего не поделаешь. Но если навьючиваешь всего одну лошадь, даеще ведешь ее на поводу, значит двигаешься значительно медленнее, чем верхом. Вэтом случае опытный путешественник не сделает ошибки.

И еще один момент, — не дав себя перебить, продолжалБилл Кетлин. — Убийца оставил хижину в таком виде, чтобы ее состояние невызвало подозрений у случайного посетителя. Все должно было остаться так, будтоохотники просто покинули ее в конце зимнего сезона.

И еще. У нас в горах есть неписаный закон. Оставляя надолгохижину, каждый должен обязательно заготовить сухие дрова и щепу для растопкипечки. Если сам вернешься во время дождя или грозы, сразу сможешь развестиогонь. Или кто-то другой забредет в хижину в поисках укрытия — он тоже сможетсогреться.

Не хочу утомлять вас рассказами обо всех местных обычаях, ноэтот соблюдается особенно строго. Теперь понятно?

— Что понятно? — по-прежнему не понимал Девитт.

— В хижине жили два человека, — излагал своизаключения шериф. — Один из них был новичком, типичный городской пижон.Другой — опытный охотник. Один из них убил другого и сбежал. Убил тот, ктоубирал в хижине, мыл посуду и делал все, чтобы сложилось впечатление, чтоохотники вместе покинули свое горное жилище.

— Естественно, — подтвердил Девитт.

— В таком случае, убийцей был новичок, — подытожилсвои исследования Билл Кетлин.

Последние слова шерифа явно потрясли Девитта.

— Как же так? — в недоумении воскликнул он. —Жена опознала тело! Еще было кольцо на…

— Конечно, конечно, она опознала тело, —невозмутимо повторил Кетлин. — Естественно, убийца позаботился и онеобходимом для опознания кольце. Но дело в том, что она в любом случаеопознала бы тело. Помните, вы сами говорили, что это убийство былопреднамеренным. И кто-то должен был в условленном месте встретить вьючнуюлошадь. В определенный день и в определенный час.

Корлисс Адриан с шумом отодвинула стул от стола.

— Уж не пытаетесь ли вы обвинить меня…

— Успокойтесь, мэм, — перебил ее шериф. — Япросто пытаюсь объяснить полицейскому из города кое-какие обстоятельства этогодела… Вот еще что, Девитт. Ковбой Хэнк говорил, что записка была засунута зашкаф. И я спросил, легко ли было ее найти. По телефону он ответил мне: «Чертвозьми, Билл, ее сразу бы заметил любой пижон». Вот видите, Адриан слишкомстарался. Хотел, чтобы записка наверняка была найдена. Когда Хэнк Лукаспозвонил мне и рассказал об этом преступлении и обстоятельствах, которые смогвыяснить, я многое передумал. А потом обратился к судье и оформил ордер наобыск багажа, оставленного миссис Адриан в отеле. И конечно, нашел там складнойфотоаппарат фирмы «Кодак», модель ЗА. Мы принесли его в фотолабораторию ТомаМортона Поместив внутрь аппарата электролампочку, обнаружили на его мехахкрошечное отверстие. Как мы и предполагали… Не советую думать о побеге, миссисАдриан, — предупредил Корлисс шериф. — Вы, конечно, устали от долгогоперехода. Но если бы попытались бежать, то здесь вы далеко не уйдете. Не то чтов городе, где достаточно выскочить за дверь — и тут же затеряешься в толпе. Такчто придется остаться на месте и проглотить горькую пилюлю. Скажу вам, что людив наших горах относятся к женщинам по-рыцарски. Конечно, они не отпустят вас насвободу, но сделают все, чтобы представить вас лишь пособницей в этомпреступлении. Так что вас не ждет чрезмерное наказание.

— Вы с ума сошли! — воскликнула КорлиссАдриан. — У вас же нет улик против меня. Это просто издевательство надправосудием!

— Боюсь, что мы имеем больше улик против вас, чемнужно, — спокойно ответил шериф. — Вы с мужем давно задумали это дело.Вы оба были здесь прошлым летом и нашли эту хижину. Она была заброшена, но всееще сравнительно новая и в хорошем состоянии. Вы даже сфотографировали ее. Этобыло приблизительно за пару месяцев до момента, когда ваш муж симулировал своеисчезновение. Операция была задумана довольно хитро. Страховка была оформленамного лет назад. Все шло как по маслу.

— Подождите минутку, — прервал его Девитт. —Я сам с этим разберусь. Шериф, ваши собственные доводы просто завели вас втупик…

— Что дает вам повод так говорить? — спросилшериф.

— Вы сами признали, что человек, последним покинувшийхижину, постарался все оставить так, будто охотники покинули избушку на зимнийсезон.

— Так мне описал дело Хэнк, — ответил шериф.

— Но ковбой также сказал вам, что записку оставили вочень заметном месте. Так что даже новичок тут же бы ее нашел.

Шериф усмехнулся.

— Да. Интересный факт, — сказал он. — Этообстоятельство озадачило меня. И я начал размышлять…

— Я это пока еще не вижу, — с откровеннойвраждебностью заметил полицейский из города.

— Подумайте сами, — сказал шериф. — Простопоставьте себя на место убийцы, и все станет ясно.

— Боюсь, — ответил Джеймс Девитт с глубокимсарказмом, — мои мозги слишком примитивны, чтобы разобраться в такихтонкостях. Объясните мне все сами.

— Я уже говорил, — невозмутимо начал шериф, —нужно поставить себя на место убийцы. Вы не хотите, чтобы тело нашли домомента, когда его уже будет трудно опознать. Поэтому зарыли труп, но не оченьглубоко. Вам нужно, чтобы он оставался там подольше и разложился. Теперь выготовы к тому, чтобы его нашли. Однако не слишком скоро, иначе вы попались.Думаю, теперь-то все для вас должно быть ясно, Девитт.

— Что вы имеете в виду? — снова не схватилситуацию детектив.

— Я имею в виду, что кто-то — убийца или его сообщник —возвращается в хижину и оставляет там записку. Ее должны найти в нужное время.Суть в том, чтобы кто-то отправился в хижину и нашел записку и труп. Значит,человек, оставивший записку, хотел, чтобы ее нашли. Конечно, Адриан могоставить эту записку, как он об этом пишет. Но если Бентон убил его, то нашелбы записку и уничтожил ее. Охотник просто не смог бы проглядеть письмо.Поэтому, — продолжал шериф, — когда Хэнк Лукас рассказал мне озаписке, я прежде всего спросил его о цвете чернил. Оказалось, что они все ещесохраняли синий цвет. Насколько я понимаю в чернилах, есть определенноехимическое вещество, которое темнеет, создавая их цвет. Но пока химикат неокислился, в чернила добавляют синюю краску, чтобы можно было видеть, чтопишешь. Вот почему синие чернила со временем превращаются в черные. Опытный вэтих делах человек может достаточно точно определить, давно ли сделана записьчернилами. Ковбою записка показалась довольно свежей. Я поразмыслил ещенемного, — излагал свои соображения шериф. — Порасспросил Хэнка потелефону, как миссис Адриан перенесла путешествие. Умеет ли сидеть в седле? Ион ответил, что она не отличается от большинства новичков. Слишком укоротиластремена, стискивает лошадь коленями и, вообще, сидит в седле довольно неуверенно.Мне стало ясно, что вряд ли она смогла бы совершить бросок к хижине и обратно,оставить там записку да еще порезать палец, чтобы оставить в хижине несколькопятен крови. Это ей не по силам. Из этого я сделал вывод, что только одинчеловек мог все это проделать.