что Аметист прекрасно понимал несостоятельность своего чувства к Тиане, всё же он уверен, что у него был бы шанс, не случись однажды всего одного происшествия, после которого глаза его напарницы загорелись, и она словно воскресла! Девочка начала усиленно тренироваться сама и требовала того же от Леона. И чем больше мальчик старался, тем больше с него спрашивала Тиана. Тогда ему осталось только подчиняться, потому что однажды ночью, сидя под тёплым плащом, Ноён рассказала ему свой план, и он дракону очень понравился!

Стук в окно прервал его воспоминания. Да, пора открывать бар, где этот Тэмир? Леон встал и прошёл к выходу, уверенный, что примчался Эль. Однако стоило ему открыть дверь, как на шею ему набросилась Ирэна, прижимаясь к парню всем своим изящным телом! Плотоядно улыбнувшись, Аметист подхватил девушку под бёдра, перенёс её в свой кабинет, сбросил на пол все бумаги со стола и усадил на него любовницу. Ирэна когда-то начинала у него официанткой, теперь поёт в ближайшем ресторане, но иногда заглядывает к бывшему хозяину по старой памяти. И сейчас она, как нельзя, кстати — стравить напряжение нужно срочно, иначе Леон просто взорвётся от переизбытка эмоций!

Драконы редко бывают нежными, Аметист точно к таковым не относится, поэтому: три минуты лицом к лицу, две минуты сзади, а потом резкий разворот, и все следы скрываются в глубинах рта второсортной певички, но первоклассной сирены. О том, что Ирэна — сирена, Леон узнал случайно, когда после секса зашёл следом за ней в душ. Удивился, увидев хвост и сразу сказал:

— Жениться на тебе не буду.

— Прокляну, — пообещала Ирэна.

— В очередь, — усмехнулся Аметист и спросил: — Сама уволишься, или мне тебе помочь?

— Я не буду вредить, обещаю, — ковырнула себе бедро русалка, отодрав чешуйку в залог своего обещания.

Леон демонстративно принял частичку магии сирены и положил её в склянку, затем спрятал в сейф. С тех пор они стали любовниками и помогали друг другу справиться с одиночеством вот таким незамысловатым способом. Сегодня всё было, как всегда, кроме того, что Аметист злился сильнее обычного, потому что Видар потребовал от него невозможного! Но как душа дракона ни сопротивлялась, осознанно отказать этому треклятому принцу Леон не мог.

— Леон, я опоздал, — вихрем врывается Тэмир в кабинет начальника, где сам дракон стоит со спущенными штанами, а сирена мурлычет, стоя перед ним на коленях. Бармен подвисает, осмысляя увиденное. Затем принимается ржать: — Леон, ты чего, повёлся на сирену? Ну, ты даёшь! А я-то поверил, что ты в свою наездницу был влюблён! И как так? Совесть не мучила?

Леон молча поднимает с пола тяжеленный органайзер и швыряет его в любопытное лицо Тэмира:

— Слиняй! — рычит.

Принц линяет, продолжая угорать. На последнем моменте снова заглядывает и спрашивает:

— Она не все силы из тебя высосала? Осталось на наше дело?

Аметист больше не обращает на парня внимания, решив не кормить его тщеславие. Ирэна почти сразу метнулась в уборную, а Лео задумался: его не трогали больше слова про Тиану. А вот страх, что Тэмир поделится своими наблюдениями с Зарой его взволновал. Он набирает номер бармена и зовёт:

— Зайди, я не буду кидаться.

Парень заползает бочком, старательно держа лицо в состоянии серьёзности, что у него получается слабо. Однако Леон садится в своё кресло и говорит:

— Сколько возьмёшь за молчание?

— Подкуп? — радостно хватает Тэм стул, поворачивает его спинкой перед собой и осёдлывает, как строптивого коня. — Сколько же мне взять с тебя, чтобы никогда не проболтаться Тиане?

— Заре, — поправляет Аметист. — Ноён, конечно, моя всадница, но моя личная жизнь никогда её не интересовала, а теперь ей вообще на меня плевать. А вот твоя Зара мне очень понравилась, Тэм. Можешь не говорить ей, что я… Ну, так вот себя повёл? По старой памяти…

Видар вытаращил глаза:

— Так ты давно эту сирену пялишь?

Дракон хмыкает:

— Ещё до того, как ты пришёл в мой бар.

— Ого! — поражается принц. — Не боишься, что она на тебя беду накличет?

— Нет, хуже, чем есть сейчас быть не может!

— Ну, что за пессимизм, Леон! Конечно, может! — снова стебётся Видар. — А если серьёзно?

Леон достаёт из сейфа склянку с чешуйкой, и Тэмир кивает. Наверное, этой Ирэне действительно понравился Аметист, если она отдала ему частичку своей магии. Если Леон рассердится и сожжёт эту чешуйку, сирена потеряет весь свой магический покров, а восстанавливается он больше сотни лет, и зачастую сирены просто не доживают до этого момента. Что ж, за Леона можно не переживать, а вот его Зара может попасть на зуб сирене просто потому, что рыбодама приревнует к его девочке дракона! И Видар строго говорит:

— Скажи своей хвостатой, что если она обидит мою Зару, я лично вручную почищу её овощерезкой!

Леон кивает и уточняет:

— Так ты ничего не скажешь своей драконше?

Тэмир задумчиво стучит по столешнице пальцами и предупреждает:

— Про этот раз не скажу. И если ты не вскружишь Заре голову, про другие моменты тоже не скажу. Но если замутишь с ней и продолжишь трахать других… Тоже не скажу, просто лишу тебя мужской силы, и живи потом с этим, как хочешь!

Леон понимает, что вот прямо сейчас Тэмир не шутит, и протягивает ему ладонь ребром, предлагая скрепить договор. Однако Видар качает головой и кивает в сторону уборной. Потом встаёт и выходит из кабинета больше не улыбаясь и не оборачиваясь.

Когда Ирэна выглядывает из уборной, Леон жестом приглашает девушку сесть на место Тэмира. Сирена разворачивает стул и опускается на него, закинув ногу на ногу. Однако Леона больше не манят её пышные белые бёдра. Он смотрит девушке в глаза и говорит:

— Больше не приходи ко мне без предупреждения, Ирэна. Наши отношения затянулись потому, что ты всегда вела себя разумно. Теперь я хочу уточнить ещё раз, что у нас отношения свободные, и тебя не должно касаться, есть рядом со мной девушки или нет. Ты прямо сейчас поклянёшься мне, что не сделаешь никому, кто будет рядом со мной, ничего плохого.

Ирэна криво ухмыляется:

— Не дави на меня, Аметист! У тебя почти не осталось магии, а я сильна, как никогда.

Леон кивает, достаёт склянку с чешуйкой, выкидывает частичку магии сирены в пепельницу и подносит к ней зажигалку.

— Клятву, Ирэна. Или ты станешь просто женщиной. А если судить по тому, сколько волн на чешуйке, то не просто женщиной, а древней старухой лет под сто!

— Сто двадцать шесть, — спокойно говорит сирена. — Что ж, ты меня