— Объяснись! — потребовал Леон.

— Нет. Сам думай. Мозг жиром заплыл, пока у людей гамбургеры жрал? — поддела воительница, разозлённая кариатидой.

Дракон привычно дёрнулся на обидчицу, но Тиана только насмешливо посмотрела, и тот присмирел — в этом мире всё иначе.

Ноён вытянула руку, и дракон покорно вышел из замка. Сначала он расправил крылья — непередаваемо больно и одновременно приятно! Затем стал трансформировать всё тело: медленно и осторожно. Он сам пока не знал, что нового появилось у него за эти три с лишним года, пока он, экономя магию, не перевоплощался. Дракон уже заметил, что вдоль крыльев появились шипы в виде зазубренных когтей. По всей длине хребта тоже вылезли острые, как лезвия, пластины. Он попытался сложить их в том месте, где должен был сидеть всадник. Получилось. Голова обзавелась четырьмя дополнительными рогами. Теперь у него их двенадцать, череп защищён полностью. Коготь на левой передней лапе расслоился, создавая дискомфорт. Дракон вырвал его зубами и тут же отрастил новый, целый. Пару раз чиркнул о камень, наводя жало. Огляделся. Фиолетовые бока мерцали серебряными всполохами. Чешуя становилась крепкой и острой, напитываясь магией наездницы.

Аметист с благодарностью склонил свою величественную голову перед Тианой. Хлопнул крыльями трижды, заявляя о своей готовности. Тут же спину приятно придавило весом всадницы.

— Во дворец! — скомандовала Ноён.

* * *

Король не выказал ни радости, ни удивления при виде вернувшейся волшебницы. Девушка стояла перед ним на правом колене и покаянно отчитывалась:

— Я не справилась с заданием, Ваше Величество!

— Почему?

— Кто-то вырубил меня заклятием, а потом я потеряла память и почти четыре года жила, как смертная под надзором кентавра и фавна.

— Как ты пришла в себя? — равнодушно поинтересовался король.

— Сегодня вечером в одном из баров я подралась с юношей, который случайно оказался принцем, и пролила его кровь, — не поднимая головы, ответила Ноён.

— Это был Тэмир?

Девушка снова кивнула.

— Я не сразу поняла, что произошло. Потому что с меня сходило заклятие.

— Этот мальчишка наложил на тебя Забвение?

— Думаю, это была принцесса Тэсса, — покачала головой Тиана, не поднимая на Повелителя глаз. — Парню тогда было всего шестнадцать. Вряд ли он мог такое сотворить. Заклятие Забвения не каждому взрослому магу под силу.

Король кивнул, соглашаясь. Но Тиана пока не догадывалась о том, что знал правитель. Монарх надавил на один из камней на своих пальцах, и в комнату вполз человечек со свитком в руках. Король потребовал:

— Отдай Ноён.

Свиток был возложен на руки Тианы, и человечек так же уполз. Раскрыв его, волшебница прочитала следующее: «Согласно предсказаниям звёзд, камней, небес и ветра, причиной падения с престола нынешнего короля станет тот, чья Царственная кровь чиста. Кого не признал дракон. Кто прибыл из другого мира, чтобы получить своё по праву рождения». Прочитав это, Ноён нахмурилась. Король снова заговорил:

— Ты сказала, что дралась с ним в том мире, но предсказатели говорят, что он уже тут. Что ты думаешь об этом?

Ноён снова заговорила:

— Я думаю, что вовремя вернулась из того мира, ведь, получается, только я знаю его в лицо и могу найти в любом краю Эльвондии. Но что с его драконом? Его уже обнаружили?

Короля передёрнуло. Предсказания начинают сбываться! Он посмотрел на волшебницу и потребовал:

— Найди и уничтожь принца, Ноён! Дракон без наездника не опасен!

Тиана поклонилась, встала и вышла. Ей показалось, что за то время, пока она отсутствовала, что-то изменится. Но теперь, глядя на придворных, кучковавшихся в приёмной, девушка поняла, что некоторые вещи не меняются. К примеру, ни одна волшебница не ответила на её поклон, а маги, с интересом наблюдавшие за ней, отворачивались, стоило ей посмотреть на кого-то конкретно. Что ж, можно сказать, она сама виновата в том, что к ней так относятся: большинство магов были когда-то её соперниками и потерпели поражение. А волшебницы уверены, что девушка пользуется чарами бьюти-мага, чтобы охмурять мужчин.

Ноён покачала головой: если все маги её ненавидят, кого она очаровала? Подумали бы своими пустыми головами, чем она может привлечь магов, тем более тут, в Эльвондии, переполненной прекрасными, нежными, покладистыми волшебницами? И тут, словно противореча её мыслям, к ней подошёл смутно знакомый маг. Девушка даже напряглась, вспоминая, где и как они с Леоном его победили? Однако как только мужчина начинает говорить, мурашки бегут у девушки по коже:

— Тиа, малышка, как ты выросла! Какая жалость, что твои родители не дожили до этого момента… — он показательно смахнул несуществующую слезу, а Тиана сглотнула комок боли. — Надеюсь, ты теперь чаще будешь появляться при дворе, и мы возобновим наше общение. И моя просьба не останется без ответа? — говорит он тихим голосом, и Ноён с трудом сдерживает себя, чтобы не врезать по этой мерзкой роже!

Девушка приседает в лёгком реверансе и говорит:

— Господин Доллей, рада видеть Вас в добром здравии. Простите, но сейчас мне некогда вести приятные светские беседы, я, как говорится, снова в строю и готова выполнять приказы Его Величества. Поэтому, до скорых встреч! — и выбегает из дворца, не замечая пристального взгляда прекрасных голубых глаз и буквально падая на шею своего дракона.

Леон взмывает в небо и окружает себя и наездницу их общей магией, чтобы понять боль девушки и разделить её. Об этой своей способности Аметист узнал совершенно случайно, когда однажды разогнался до предельной скорости, и их с Ноён магия перемешалась. Он так и не сказал об этом Тиане, свято храня свой секрет, потому что иначе волшебница могла поставить защиту и между ними, она такая, может многое из того, о чём остальные могут только мечтать!

Вот и теперь сердце Леона обливается кровью, потому что его наездница опять погрузилась в воспоминания, где они, два несчастных грязных ребёнка сидят в клетке, как два животных. Напротив них такие же клетки, но там находятся взрослые. Их туда приводят и вскоре уводят, а дети сидят и ждут своей участи день за днём. На «перевоспитание» ребят забрали, когда цвела сирень, дурманя голову. А в то время уже начинал падать снег, попадая на их полуобнажённые тела, едва прикрытые полуистлевшими лохмотьями. Тиана много плакала, прося Леона сказать всем, что он от неё отрекается, ведь тогда его отпустили бы, обучили бы магии одинокого дракона, которая ему, девочка была уверена, вскоре понадобится!

Леон молчал, стараясь не скрипеть от злости зубами, обнимал девочку долгими холодными ночами, прикрывая своим телом от снега и холода, который с каждой ночью становился всё злее. Так как Тиана