Лара не сразу поняла, что предстало ее взору. Какое-то время она сидела, бессмысленно глядя в экран, с которого на нее смотрело ее собственное улыбающееся лицо: серые глаза с задорными искорками в глубине, россыпь веснушек на носу и растянутые в улыбке губы. Одна из тех самых фотографий, что она посылала Дрозду.

«Как она у него оказалась? – подумала Лара. – Ведь я никогда ее ему даже не показывала».

Ее взгляд принялся обшаривать Данилин Рабочий стол и наткнулся на папку под названием «Чайка». Сердце болезненно заныло.

Лара открыла папку. Тут были и обе ее фотографии, посланные Дрозду, и все написанные ею ему письма.

Ларино сердце бухало где-то в желудке, к горлу подкатил комок.

«Что все это значит?» – спрашивала она себя.

Одно из двух: либо Дрозд и Данила знакомы, и Дрозд пересылает Даниле всю их с Ларой переписку, либо Дрозд и Данила – один и тот же человек.

Девушка открыла Интернет Эксплорер, залезла в Избранное. Одна из немногочисленных добавленных в закладки страниц называлась «Мой ЖЖ». Когда Лара открыла эту закладку, ей стало по-настоящему дурно. Ей даже в какой-то момент показалось, что она сейчас грохнется в обморок. Потому что перед ней на экране был журнал Дрозда.

«Может, Дрозд – брат Данилы, живущий с ним в одной комнате и пользующийся с ним одним ноутбуком?»

Она зацепилась за это объяснение, хоть и понимала, насколько оно нелепое. Гораздо труднее ей было поверить в то, что все это время Данила играл с ней, представляясь Дроздом, выведывал ее тайны и громко смеялся над глупенькой Ларой.

«Нет, надо выяснить до конца, чтобы больше не было никаких разночтений, – решила девушка. – Один верный способ точно есть».

Она встала и вышла из Данилиной комнаты, забыв выйти из журнала Дрозда и отключить Интернет.

Анастасию Петровну Лара нашла на огороде, пожилая женщина собирала клубнику.

– Анастасия Петровна, – позвала ее девушка, – а вы не скажете, Данила один живет в комнате?

– Конечно, один. – Женщина непонимающе уставилась на нее. – А с кем он должен жить?

– Ну, не знаю, – стараясь говорить как можно более спокойно, протянула девушка. – Может, с братом…

– Нет у Дани никаких братьев. – Анастасия Петровна все внимательней вглядывалась в Ларино лицо. – Данька что-то натворил? – спросила она.

– Да нет, с чего вы взяли? – Лара попыталась как можно беззаботней улыбнуться. – А вы мне не скажете, когда у него день рождения, а то он не хочет говорить, а мне неудобно как-то, ведь я даже не знаю, когда его поздравлять.

– Так пятнадцатого мая. Он мне говорил, что у вас в один день. У тебя же пятнадцатого?

Девушка проигнорировала вопрос Даниной бабушки. Теперь ей все было понятно: Данила играл с ней, врал даже в таких мелочах, как дата рождения. Сомнений не осталось.

– Странно, – сказала она, – а мне казалось, зимой.

Лара развернулась и направилась к калитке.

– Лара, ты куда? – забеспокоилась Анастасия Петровна.

Девушка остановилась и обернулась к ней, понимая, что сейчас придется соврать что-нибудь правдоподобное.

– Меня бабушка срочно вызвала, позвонила, пока я у Данилы в комнате была. Зачем-то я ей понадобилась.

– Даньке что-нибудь передать? – спросила ее пожилая женщина.

– Да нет, не надо. Я зайду попозже.

Попрощавшись, Лара быстро ушла.

До леса она бежала бегом, словно за ней гналась стая бешеных собак. Забежала по просеке в лес, опустилась на ствол поваленной сосны.

Щеки горели то ли от быстрого бега, то ли от обиды.

«Зачем он сделал это? – спрашивала себя Лара. – Зачем врал? Зачем представлялся Дроздом? И как я теперь смогу с ним общаться? А ведь Данила придет ко мне сам, если я не появлюсь, как обещала. – Она мяла в руках сухую сосновую веточку, пока та не рассыпалась в труху. – Черт, я же Интернет на его ноутбуке забыла выключить и из дневника выйти! – ужаснулась девушка. – Он придет домой и увидит, что открыт его ЖЖ, и сразу все поймет».

Решение пришло внезапно. Лара вскочила и бросилась к своему поселку. Пока неслась через поле, исцарапала о жесткие ржаные стебли все ноги.

– Бабушка, я в Москву еду, – крикнула она, едва вбежав в дом.

– Вот те раз. Что-нибудь случилось? Ты чего такая красная и запыхавшаяся? – Бабушка смотрела на внучку настороженно-пытливо.

– Все в порядке, – чуть отдышавшись, ответила Лара. – Я решила принять приглашение отца. Как раз две недели прошли, мама сегодня звонить должна.

Бабушка только головой покачала.

Лара поднялась к себе и принялась, не разбирая, быстро кидать вещи в рюкзак. В какой-то момент она замерла, глядя на его крышку, на которой аккуратными серебряными буквами было написано: 4ajka_555. Девушка опустилась на кровать.

– Так вот откуда он узнал про мой ЖЖ, – произнесла вслух Лара. – В тот раз, когда спасал меня от пьяных парней, заметил надпись и решил узнать, что же она означает. Набрал в Яндексе и первым делом увидел ссылку на мой журнал. Наблюдательный, однако! – зло добавила она.

В глазах закипали слезы. Лара смахнула их рукой.

Чувствующий настроение хозяйки Веник подошел к ней и, встав на задние лапы, положил морду ей на колени.

– Только ты меня никогда не предавал. – Лара подняла пса на руки и прижала к себе. Слезы все-таки полились из глаз обильным потоком. – Нет у меня больше друзей, кроме тебя.

Немного успокоившись и вытерев слезы, девушка опустила пса на пол. Взглянула на часы.

«Надо бежать на автобус, а то опоздаю на самую удобную электричку».

– Ты остаешься с бабушкой, – сказала она Венику. – Береги ее.

Схватила рюкзак и спустилась в гостиную.

– Ба, я поехала, – крикнула она.

– Что ж так быстро-то, даже не пообедала, – возмущенно всплеснула руками бабушка.

– Так я же недавно совсем завтракала, – через силу улыбнулась Лара. – Все, позвоню вечером, – добавила она. – Опаздываю, ба.

Голос бабушки догнал ее уже у калитки:

– А что сказать Даниле, если он придет?

Лара замерла на секунду.

– Скажи, что я больше не хочу его знать.

И снова бег. Лара неслась до автобусной остановки во весь опор, стараясь движением заглушить боль внутри.

На остановке пришлось ждать, пока придет автобус. Лара ходила взад-вперед, как заведенная, боясь остановиться. Ей казалось, как только она замрет, на нее навалится весь ужас произошедшего.

В автобусе и электричке она еле сдерживалась, чтобы не разреветься. Наверно, вид у нее был довольно жалкий, потому что пассажиры косились на нее, и в их глазах Лара читала сочувствие.