Тяжелее всего давалось осознание того, что она потеряла Данилу, а вместе с ним и Дрозда. К тому же она чувствовала себя униженной.

«Получается, я ничего на самом деле о нем не знаю, – думала девушка. – Потому что даже представить себе не могу, где заканчивается ложь и начинается правда».

«Зачем, зачем? – твердила она про себя. – Для чего он сделал это? Скучно было? Развлекался? Но как он мог так жестоко? Что я ему сделала?»

Перед мысленным взором то и дело всплывали сцены их с Данилой общения. Самым непонятным оставалось одно: зачем Дрозд предложил ей встретиться с ним, он же заведомо знал, что не приедет? Зато приехал Данила…

«Наверно, для того, чтобы понаблюдать, как я буду недоумевать из-за отсутствия Дрозда, и посмеяться вдоволь, – решила Лара. – Зачем еще?»

В таких размышлениях прошла дорога. Лара даже не заметила, как электричка подъехала к вокзалу.

Дома девушку встретила тишина. Мама как всегда была на работе.

Лара набрала номер отделения больницы, где работала родительница. Усталый голос кого-то из медперсонала сообщил ей, что доктор Бойко в операционной.

Девушка бессмысленно бродила по квартире до позднего вечера, подходила к выгруженному из рюкзака ноутбуку, но включить его так и не решилась, хотя у нее было огромное желание удалить свой ЖЖ.

«Пусть висит, – в конце концов, решила она. – Не буду вести себя как обычная истеричка. Уехала и уехала, этого достаточно. Незачем показывать Даниле, как мне больно, ведь если я удалю журнал, он сразу поймет, что это из-за него».

В половине двенадцатого в замке входной двери заскрежетал ключ, и в квартиру вошла мама.

– Лара, это ты приехала? – крикнула она.

«Вот зачем задавать вопрос, ответ на который столь очевиден?» – подумала девушка, вслух же сказала:

– Да, мам, я. – Она нацепила на лицо маску беззаботности и вышла в коридор.

– Просто так приехала, – спросила мама, поцеловав дочь, – или решила принять приглашение отца?

– Мама, я подумала, решила, что съезжу к нему. – Лара опустила глаза.

– Ну и правильно, – произнесла мама со вздохом. – У меня завтра выходной, отвезу тебя с утра. – Она прошла на кухню, хлопнула дверцей холодильника. – Ты ела что-нибудь?

– Не-а, как-то не хочется. Жарко. – Лара прошла в кухню вслед за мамой.

– А бабушке звонила? – взглянула на нее родительница.

– Ой, забыла! – Девушка понеслась в комнату, где стоял телефонный аппарат. Набрала номер бабушкиного сотового. – Ба, это я, привет. Извини, забыла позвонить сразу, – зачастила она в трубку. – Ну я доехала, все в порядке.

– Молодец, что хотя бы сейчас вспомнила, – в бабушкином голосе послышалось облегчение, наверно, она успела поволноваться за внучку. – А то я уже сама звонить собиралась.

– Ба, а Данила заходил? – Ведь не хотела спрашивать, а все равно вырвалось.

– Да, заходил. – Бабушка помолчала немного. – Я сказала, что ты уехала. Извини уж, говорить, что ты больше не хочешь его знать, я не стала. Сама скажешь, если надо.

– И как он отреагировал? – произнесла Лара.

– Погрустнел сразу, сник. Да он и пришел какой-то дерганый. Сказал только, что, мол, он все понял. – Бабушка выдержала паузу. – Что у вас произошло, Лара? Поссорились?

– Типа того. – Девушке совсем не хотелось посвящать бабушку в подробности. – Ладно, ба, я пойду. Тебе маму дать? А то мне еще вещи к отцу собрать надо, мы завтра утром едем.

– Давай маму, давай, – сказала бабушка. – Удачно съездить. И, Ларис, постарайся там вести себя помягче.

– Постараюсь, ба, – пообещала девушка и передала трубку маме.

Про сбор вещей-то она сказала, а вот как сосредоточиться и составить список того, что с собой брать, Лара не знала. Голова работала исключительно в одну сторону – в Данилину.

Обида захлестывала все сильней, но вот что странно, чувство к Даниле ничуть не притупилось. Казалось, оно стало даже острее, ведь теперь его подпитывало понимание, что они больше никогда не должны встречаться.

Лара сама себя не понимала: то ей хотелось больше никогда Данилу не видеть, просто вычеркнуть его из своей жизни, забыть о том, что когда-либо была с ним знакома, то увидеть его немедленно и потребовать объяснений. Хотя какие объяснения он может дать?

В конце концов от глубоких размышлений Лару оторвала мама. Она вошла в ее комнату и спросила:

– Ты вещи собрала? – Увидев, что рюкзак стоит пустой, а на диване валяются вещи, явно приехавшие с дачи, добавила: – Понятно. Не собрала. Между прочим, времени второй час ночи, а утром я подниму тебя в семь. Мне, кроме того, что тебя отвезти, еще кучу всего надо завтра переделать. Так что делай выводы.

Лара взглянула на часы.

– Ой, и правда полвторого. Я быстро, мам. Много брать не буду, только самое необходимое.

Выспаться Лара, конечно же, не смогла. Ей показалось, только она закрыла глаза, а мама уже будит ее.

– Подъем, соня. – Родительница потрясла ее за плечо. – Через час выезжаем.

– Ну, мам, ну еще полчасика, – заканючила девушка. – Я только недавно заснула.

– Я тебя вчера предупреждала, что вставать рано? Предупреждала. Так что не ной. Через десять минут жду тебя умытую и причесанную на кухне. Овсянка уже готова.

Девушка тяжело вздохнула:

– Через пятнадцать. Каши много не клади, я ее терпеть не могу.

После того как мама вышла из комнаты, Лара полежала еще пару минут, вспоминая вчерашний день. В процессе того, как события восстанавливались в голове, настроение все ухудшалось и ухудшалось. В конце концов в ванну она шла чернее тучи.

– Ты чего там ногами шаркаешь, словно бабка столетняя? – крикнула из кухни мама.

– Спать хочу, – почти не соврала Лара.

Кашу она едва поковыряла, чая сделала ровно два глотка.

– Давай доедай, – велела ей мама, – а то сейчас за шиворот вывалю.

– Ты всю жизнь только грозишься и ни разу так и не сделала, – пожала плечами девушка.

Мама улыбнулась:

– Поешь еще хоть немного, а то до обеда голодная ходить будешь. Вряд ли, я думаю, ты у отца и Наташи станешь по холодильнику лазить и искать, чем бы поживиться.

Признав разумность ее доводов, Лара через силу доела кашу и допила чай.

– Ну вот и молодец. – Мама чмокнула ее в затылок. – Иди переодевайся. Через двадцать минут выезжаем.

Ехали молча. Каждая думала о своем. О чем думала мама, Лара не знала: может, о работе, а может, о том, что ей сейчас предстоит встретиться с бывшим мужем и его новой семьей. Сама Лара по-прежнему думала о Даниле.

«Надо прекратить, – сказала она самой себе. – Что я, в конце концов, себя извожу?! Мазохизм какой-то! Поступил плохо он, а мучаюсь я».