сметаны, нарезал хлеба, накрошил чесночка и налил целую тарелку супа. Горячая еда – мое любимое! Конечно, не доширак… хотя даже лучше. Маман получила в наследство толстую поваренную книгу своей бабушки, а та от своей бабушки, и далее до бесконечности. Возможно, эта книга была спасена во время мирового потопа в закромах Ноевого ковчега, и судя по ее древности, это так и есть. Книга старая, толстенная, страницы слипаются, а некоторые рецепты написаны на непонятных языках, зато среди тех рецептов, которые можно прочесть попадаются экзотические. Например, как запечь целиком лебедя с яблоками и клюквой или колбаски из бычьих хвостов с тертым хреном. Чего там только нет в поваренной книге нашего семейства… В отличие от моего папана, я могу оценить волшебную маманскую стряпню. А папана она в шутку называет «картофельным жуком», потому что он любит жаренную картошку, картошку по–деревенски, вареную картошку с салом и пирожки с картошкой. И не признает никаких других шедевров кулинарии, самый настоящий картофельный жук.

Я быстро расправился с супом. Заварил чайку. Когда очередь дошла до того, чтобы положить сахар в кружку, я напрягся. Тут всегда происходит какая–то аномалия. Когда я держу ложку с сахаром над сахарницей, он не сыпется, как только начинаю нести ложку к кружке, сахаром засыпает весь стол, пол и всю кухню в придачу.

И сразу же из коридора доносится голос маман:

Руки дырявые чтоли, а? Только подмела на кухне, снова насвинячил!

Я не специально, он сам сыпется, – отмахнулся я.

Так. Попьешь чай, возьмешь пылесос и все пропылесосишь. И не забудь вытащить наушники из ушей, а то в прошлый раз пол дома убрал с выключенным пылесосом.

Ладно.

Я схватил кружку и поспешил в свою комнату, поделать уроки, сколько осилю. Сегодня будет очень загруженный день: заглянуть к Дрону, отработать несколько знакомств, пошпилить в Доту, разобраться в программе Димаса и, самое опасное мероприятие, сходить на стрелку. Кто знает, чем может завершиться дело, на этот случай у меня было готово завещание. Свое скромное имущество я расписал на родственников, каждому родственнику досталось по спортивному костюму, кеды младшей сестренке, телефон папану и золотую цепочку для маман, вроде все. Чем богаты.

На завтра задали учить целый параграф по истории, это я точно не осилю. Вот если бы историю изучали в мемасиках, думаю, дело пошло бы значительно легче, я даже видел исторический паблик с мемасами, что–то там про средневековье. «Атличницэй была бы» – как говорит одноклассница Людка. Будем надеяться, что меня не спросят, я отвечал четыре урока назад, значит точно не спросят. Дальше математика, ага, решение задач я поручил Димасу, на перемене успею переписать. Прочитал в одном бизнес цитатнике вконтакта: чтобы стать успешным по жизни, надо научиться делегировать полномочия, вот я и делегировал решение математических задач Димасу и все работает как часы, в цитатах передается правда жизни от паблика к паблику. Надо будет и для остальных предметов найти одноклассников для делегирования полномочий, только физ–ру оставлю для себя. Бизнес цитатники – это сила! География, что–то устно заучить – прочту на уроке. Биология – еще один параграф учить, если что скажу, что не понял. Эта фишка часто прокатывает, главное чередовать у разных учителей. Если тебя поднимают для ответа по домашке, то говоришь, что не понял тему и зачитываешь пару предложений из домашнего задания – цитируешь текст, который ты, якобы не понял, прямо с учебника. Училка начнет объяснять тебе все сама, а ты продолжай задавать вопросы и соглашаться с ее ответами, можно их повторять, поддакивая как попугай. Все любят, когда за ними повторяют и копируют поведение. По литературе задали учить стих. Я всегда выбираю самый короткий стих, строчки на четыре максимум, надеюсь выучу на перемене. Остается геометрия. Как можно спокойно заниматься геометрией после просмотра диснеевских мультиков про Гравити Фолз? Чем они там себе думали, создавая зловещего адского треугольника? Я теперь боюсь рисовать геометрические фигуры, мало ли еще вызову кого–нибудь. У меня развивается геометрофобия!

С уроками решено, можно и подремать. К нам в школу психолог приходил, все понятия разложил по полочкам. Он сказал, что дневной сон очень необходим молодому организму, привел доказательства того, что выспавшиеся дети имеют преимущество перед своими сонными сверстниками, а недостаток сна отражается не только на успеваемости в школе, но и на здоровье. Я слежу за своим здоровьем, всегда сплю после обеда и доверяю рекомендациям психологов. Я плюхнулся на кровать прямо в одежде. А чего ее сто раз снимать–одевать, если скоро уходить?

Снится мне, что снова иду мусор выносить, подхожу к мусорным бакам и бросаю пакет. Из бака доносится странное рычание, скрежет и хлюпание. Я отскакиваю от бака, а из него начинают выбираться недоеденные куски хлеба, надгрызенные корки и черствые горбушки. Ползут и ползут, все в мою сторону. Я побежал оттуда что было сил, а они за мной. Успел только десять метров пробежать, как ноги стали тяжелыми словно бетонные, почти не двигаются. Я их тяну со всей силы, а все равно получается очень медленно, как в замедленной съемке. Не могу сдвинуться с места. А корки настигают, увеличиваются в размерах. Я от страха попытался закричать, но из горла вырвался только сиплый звук и треск, похожий на звук когда не ловит радио. Откуда–то достал пистолет и прицелился в самую большую корку, нажал на спусковой крючок, а вместо выстрела слабый пук. Всю обойму испукал – результата никакого. Остается одно – идти в рукопашную. Замахнулся для удара, а рука еле шевелится, такая вялая и слабая, как у младенца, даже пощечину не дашь. В это время до меня доползла одна корка и вцепилась в штанину, вторая принялась грызть кроссовок и развязывать шнурок на нем. Самая огромная корка уже поравнялась со мной ростом, начала изменяться и превращаться в человека. Через мгновенье передо мной стояла Пончика: волосы из макарон, румяные щеки, как у горбушки батона, вместо носа булка для хот–дога. Она открыла рот и начала что–то говорить. Сквозь сон слышу голос маман, который наложился на голос Пончики:

– Сколько раз тебе повторяла, надо хлеб доедать, и не бросать надкусанные корки на столе! Это кошмар какой–то, хлеб надо уважать.

Она развязала шнурки на моих кроссовках и сняла их, потянула свисающую с кровати ногу за штанину и положила нормально.

– Я больше так не буду, – вяло пробурчал я и перевернулся на другой бок досыпать.

Меня разбудили крики за окном. Я поднялся с кровати и выглянул на