— Я не смотрела на часы, но думаю, в двадцать три тридцать.

— Отправились домой?

— Разумеется.

— И никуда из дому не отлучались?

Ларионова сказала, что нет, и — черт возьми! — Селиванову показалось, что дамочка подмигнула ему.

— Подтвердить это опять никто не может? — он таращился на хозяйку, пытаясь понять, привиделось ли ему игривое движение век или нет, — но та, как ни в чем не бывало, моргала своими выпуклыми глазами и Женя решил, что почудилось.

— Не может, — подтвердила Ларионова.

— А это? — Женя кивнул на столик с грязной посудой. — Ночью вы явно пировали не одна.

Женщина смутилась, но быстро справилась с собой и выдала очаровательную улыбку.

— Женечка, — проворковала она, — неужели вы всерьез думаете, что это я убила охранника и ограбила "Бриллиант"?

Жене не раз за свою недолгую милицейскую карьеру приходилось слышать подобные слова. В них звучали и горечь, и обида, и негодование, и сарказм, но чтобы их произносили таким тоном, каким хотят соблазнить — никогда. Селиванов потянул за тугой воротничок рубашки.

— Я, Людмила Дмитриевна… — произнес он сдавленно.

Однако фразу Селиванов закончить не успел. Его прервал истошный крик, который заставил Женю вскочить, обернуться и принять боевую стойку. Кричал возникший в дверях, ведущих в смежную комнату, крупный мужчина лет тридцати пяти. Из одежды на нем были только трусы. Темные густые волосы всклокочены и торчали надо лбом, как козырек кепки. Квадратное с орлиным профилем лицо выражало ужас. Пьяный ужас, поскольку мужчина нетвердо стоял на ногах.

— Ты сказала, "Бриллиант" ограблен? — безумно вращая глазами, закричал он.

— Да, — пролепетала бухгалтерша. — Мне об этом милиционер сообщил.

Только сейчас странный мужчина удостоил Селиванова взглядом.

— Это правда? — раненым медведем взревел он.

— Правда. — Продолжая стоять в боевой стойке, Селиванов обернулся к Ларионовой и укоризненно покачал головой: — А вы, Людмила Дмитриевна, плакались, что не замужем…

— Да какой там муж! — рявкнул мужчина. — Я директор "Бриллианта". Кадамов Олег Семенович.

— Ага! — злорадно произнес Женя и опустил кулаки. — Вот вас-то мне как раз и нужно!

— Так что же все-таки произошло? Объяснит мне кто-нибудь? — словно вокруг были глухие, все так же громко спросил директор.

Похоже, время у Ларионовой на ближайший вечер уже расписано. С оскорбленным видом Женя ответил:

— Но вы же не собираетесь беседовать со мной в таком виде?

— Простите, — пробормотал Кадамов и заметался по квартире. Брюки и рубашку он нашел в лоджии, носки под диваном. Сграбастав одежду, хозяин "Бриллианта" скрылся в спальне. Оттуда время от времени на разные лады доносились его выкрики: — Черт возьми! Ч-черт возьми! — Наконец, застегивая на ходу манжеты рубашки, он подошел к столику, налил рюмку коньяку и одним глотком опрокинул ее. Потом с сигаретой в зубах плюхнулся на диван и уставился на Селиванова. — Рассказывайте!

Директор вызывал у Жени антипатию. Скрывая неприязнь, он сообщил:

— Охранник убит, магазин ограблен.

Кадамов хлопнул себя по ляжкам и воздел руки.

— Черт возьми!.. Ч-черт возьми! Володя убит!.. Магазин ограблен!.. Хамство! Какое хамство!.. Много взяли?

— Много. Все самое ценное.

То ли от волнения, а может быть, с перепою директора била крупная дрожь. Он осушил еще одну рюмку и вновь хлопнул себя по ногам.

— Черт, черт, черт! — Он напоминал большую курицу, которая, хлопая крыльями, пытается взлететь с насеста. — Я разорен!.. Ограблен!.. Нищий! Ни-ищий!..

На "старые дрожжи" директора развозило прямо на глазах. Женя встал и под одобрительным взглядом сидевшей между ним и Кадамовым бухгалтера, взял бутылку коньяку и спрятал ее за спинку дивана. Бесцеремонные действия милиционера рассердили директора.

— Что вы себе позволяете? — воскликнул он возмущенно.

— У нас серьезный разговор, — окатил Женя Кадамова ушатом холодной воды. — И ваши показания нам сегодня еще пригодятся.

Фаза возбуждения прошла, наступило торможение. Директор как-то сразу сник, обмяк и превратился в бесформенную рыхлую глыбу. Очевидно, он вдруг осознал всю глубину свалившегося на его голову несчастья.

— Спрашивайте, — уже другим тоном глухо произнес он. — Чем могу, я постараюсь помочь.

— Вот и отлично, — унимая раздражение, сказал Женя. — Когда вы вчера ушли с работы?

Одурманенный коньяком мозг директора работал отвратительно. Заговорил Кадамов медленно, с перебоями.

— Ээ… Ушел я с работы после обеда… Поехал это… в налоговую инспекцию. Гм-гм… Потом домой… Переоделся… На работу э-э… ехать было уже бессмысленно. Кхе-кхе… Поздно… Ну, я и отправился к Нечаеву на свадьбу… А признайтесь, командир, — Кадамов прищурил один глаз, будто разглядывал Селиванова в монокль, — украденное мне вернут?..

— Если найдем, вернем обязательно, — чтобы обещание прозвучало убедительно, Женя произнес его басом. — В котором часу вы ушли от Нечаева?

Кадамов забыл про сигарету, он махнул рукой так, что столбик пепла упал на ковер.

— А черт его знает!.. — проговорил он развязно. — Что я записи веду?

Косившаяся на сигарету Ларионова, наконец, не выдержала.

— Ковер сожжешь! — буркнула она, отобрала у Кадамова сигарету и потушила ее в пепельнице. Потом незаметно толкнула директора в бок. — Неужели ты не понимаешь, Олег, — растолковывая, произнесла бухгалтер, — что произошло убийство и ограбление в твоем, между прочим, магазине и инспектор проверяет алиби… Ну-ка вспомни, о чем мы с тобой договаривались, перед тем как я ушла?

Целую минуту директор силился вникнуть в смысл сказанного, наконец его лицо озарила скабрезная улыбка.

— Как о чем мы с тобой договаривались?.. Мы же э-э… это, решили улизнуть с вечера и пойти к тебе домой. — Кадамов попытался облапить бухгалтершу.

— Прекрати, Олег! — не на шутку рассердилась Ларионова, вывернулась из объятий и придвинулась к Селиванову. — Я не хотела вам о нем говорить, — сладко запела она, кивнув в сторону директора. — Но раз уж все вылезло наружу, то вот он мой свидетель. Я ушла со свадьбы первой, дождалась на улице Олега, и мы с ним на его машине отправились ко мне домой и с того времени ни разу отсюда не выходили. Между прочим, его "Нексия" до сих пор под моими окнами стоит.

— Как же он вчера пьяным за руль сел? — возмутился Селиванов.

Ларионова разыграла невинность.

— А кто вам сказал, что он был пьян?

— Свадьба все-таки, — уверенности в тоне Жени поубавилось.

— Но это не значит, что на ней обязательно нужно напиваться. Олег вчера был трезв, да и ехать от дома молодоженов до моего две минуты, и все между домами.