— Я вас слушаю! — У женщины был утолщенный, чуть вздернутый нос, тонкие губы и на удивление синие глаза.

— Вы Лариса? — спросил Селиванов.

— Да.

— Я из уголовного розыска.

— Вы из милиции? — почему-то оживилась Лариса. — Тогда все ясно…

— Что вам ясно? — не понял Женя.

— Мы все в салоне видели, с каким шиком вы подкатили, — с серьезным видом призналась женщина, — и недоумевали, почему такой "крутой" мужчина, как вы, по виду бизнесмен или фирмач, может позволить себе иметь личного шофера, но не может купить приличную тачку. А для обычного мента сойдет и такая.

— Хи-хи, — это в углу прыснула со смеху администраторша.

— Гм-гм… — произнес Селиванов. — Звучит, конечно, издевательски, но что же вы хотите, чтобы я на новенькой личной "Тойоте" разъезжал по служебным делам, да еще по таким захолустным парикмахерским, где ни один мужчина стричься не желает? — Смех в углу вроде бы прекратился. — Ладно, — изрек Женя с достоинством, — Лариса… Как вас по отчеству?..

— Андреевна… — насмешливо произнесла парикмахерша. — Лариса Андреевна Колязина. А в чем, собственно говоря, дело? — У женщины была неприятная манера подергивать ноздрями, будто она втягивает носом воздух, отчего создавалось впечатление, что она принюхивается к чему-то или обнюхивает кого-то.

— У меня к вам несколько вопросов относительно Людмилы Дмитриевны Ларионовой. Это одна из ваших постоянных клиенток. Вы ее помните?

Собираясь покопаться в памяти, Колязина нахмурила было лоб, но тут же морщины на ее челе разгладились.

— Это Люда что ли?.. Невысокая такая, пучеглазая блондинка из ювелирного магазина?

— Вот-вот, она самая.

Парикмахерша дернула ноздрями.

— Отлично помню. Я и не знала, что у нее такая красивая фамилия. И почему же она вас так интересует?

Чтобы избежать лишних вопросов, а потом пересудов и сплетен, Селиванов решил приоткрыть карты.

— В магазине "Бриллиант", где работает Ларионова, произошло ограбление, — будничным, без претензий на сенсацию тоном сообщил он. — Поднимать вокруг этого ажиотаж не стоит. Сами понимаете, Лариса Андреевна, каждый дорожит своей репутацией. Украли-то мелочь, но мы обязаны проверить всех работников магазина. Итак, когда вы виделись с Ларионовой в последний раз?

Оказывается, у парикмахерши была привычка поддергивать не только ноздрями, но и ртом.

— Позвольте, — сделала она движение губами, как лошадь, закусывающая удила. — Да только вчера она была у меня.

— В котором часу? — Женя уже не сомневался, что парикмахерша полностью подтвердит алиби Ларионовой.

— Вечером. Вчера я работала во вторую смену и назначила ей на двадцать часов. Люда пришла минут на пятнадцать раньше. Ей на свадьбу нужно было.

— Сколько времени она у вас пробыла?

— Считайте. Я сделала ей "химию", потом укладку… Часа полтора, наверное.

— Она не была чем-нибудь озабочена, взволнована?

— Да нет как будто. Вела себя как обычно.

Селиванов секунду подумал, прежде чем задал следующий вопрос:

— Какой человек Ларионова?

Парикмахерша понюхала воздух, покусала удила.

— Да как вам сказать… Я Люду хорошо не знаю. Иногда заходит в парикмахерскую. Иной раз столкнемся на улице, перекинемся двумя-тремя словами… Обычная женщина, беспардонная немного. Во все вмешивается, всех перебивает. Любит прихвастнуть. Все у нее схвачено, везде друзья, везде знакомые… Может быть, это действительно так. Очень общительна. Ну, что еще?.. Мне кажется, по натуре своей она авантюристка.

— Что вы под этим подразумеваете? — тут же вскинулся Женя.

— Я считаю, она такой человек, который в любой момент готов изменить свою судьбу. Как бы вам объяснить… Например, с легкостью может продать свою квартиру и уехать в другой город. Или бросить работу и заняться бизнесом или… ну, я не знаю, купить столовую, стать фермером…

— Или, — подхватил Селиванов, — сговориться с любовником и "грабануть" ювелирный магазин…

Парикмахерша вздрогнула так, будто ей сильно натянули поводья.

— Я этого не говорила! — сказала она быстро и заторопилась: — Ладно, товарищ милиционер, мне пора. Да и вас личный шофер заждался. До свидания… А Люда, к вашему сведению, неплохая женщина. — С этими словами Лариса юркнула в салон, хлопнув перед носом Селиванова дверью.

Администраторша снова хихикнула и показала Жене язык.

— Хорошо! — неожиданно сказал Селиванов. — Я постригусь в твоей чертовой парикмахерской, но при условии, что ты мне сама помоешь голову.

Девушка с готовностью выскочила из-за стойки и развела руки так, как это делает акробатка после удачного трюка.

— Да тебя, мой зайка, я готова всего искупать. Пойдем!..

У администраторши, между прочим, оказалась превосходная фигура. Волнующе покачивая бедрами, она пошла впереди Жени в мужской салон.

Охранник Бекбулатов Рамиль — его фамилию и адрес Селиванов узнал у работников "Бриллианта" — жил в черте города на одной из тихих улочек частного сектора. Дом, у которого остановился Алик, был одноэтажным, массивным и не производил впечатления обители, чей хозяин заботится о ее внешнем облике. Печать запустения лежала на всем и во дворе, куда, минуя покосившуюся калитку, вошел Селиванов. Подсобные постройки и крыльцо дома требовали срочного капитального ремонта, а фруктовые деревья — садовых ножниц. Виноградник выродился. С чахлых лоз кое-где свисали засохшие прошлогодние гроздья. Не мешало бы и по двору хотя бы раз в год пройтись метлой.

На зов Жени из кухни, стоявшей отдельно от дома, вышел невысокий упитанный мужчина под пятьдесят лет, в шароварах и рубашке навыпуск. У него был маленький, как у младенца, рот, маленькие карие глаза, обвислые щеки и нос, похожий на большую пробку от бутылки шампанского. Очевидно, мужчина только что поел и сейчас вытирал ладонью жирный рот.

— Вы ко мне? — спросил он.

— Мне нужен Бекбулатов Рамиль, — объявил Женя.

— Это я, — хозяин по-барски протянул пухлую мягкую руку. — Здравствуйте!

— Я из уголовного розыска, — представился Женя. — Лейтенант Селиванов.

Щеки Бекбулатова обвисли еще больше.

— Я вас слушаю, товарищ лейтенант, — степенно сказал он и сделал широкий плавный жест, приглашая к столу, что стоял под навесом. — Садитесь, рассказывайте.

Женя пристроился на стуле, положил на стол папку и без обиняков заявил:

— У вас, Рамиль Рафикович, на работе большие неприятности!

В маленьких хитрых глазках хозяина появилось настороженное выражение.