проверки войск, дислоцированных на территории Центрального и Западного военных округов. Затем учения были проведены на Черном море, Путин наблюдал за их ходом на месте событий. Были задействованы более 7100 военнослужащих, около 30 кораблей, базирующихся в Севастополе и Новороссийске, до 250 бронированных машин, более 50 артиллерийских орудий, более 20 боевых самолетов и вертолетов, силы быстрого развертывания, ВДВ и морская пехота, силы специального назначения – спецподразделения ГРУ Генштаба РФ. Пресс-секретарь Верховного Главнокомандующего объявил тогда, что практика внезапных проверок будет активно продолжаться. Западные государства о проведении учений заранее не уведомлялись. 12 июля 2013 года был отдан приказ о проведении масштабной проверки боевой готовности в войсках Восточного военного округа. Эта проверка стала самой масштабной с 1991 года. В учениях участвовали 80 тысяч военнослужащих, около 1 тысячи танков и боевых бронемашин, 130 самолетов и вертолетов дальней, военно-транспортной, истребительной, бомбардировочной и армейской авиации, а также 70 кораблей и судов военно-морского флота. Масштабные учения и внезапные проверки подразделений армии и флота проводились и в дальнейшем. Путин упоминал также о том, что на фоне крымских событий 2014 года рассматривалась возможность приведения в боевую готовность ядерных сил РФ.

В июле 2014 года в ходе визита Путина на Кубу газета «Коммерсантъ» (со ссылкой на несколько источников во властных структурах РФ) сообщила о достижении договоренности о возвращении радиоэлектронного центра в Лурдесе России и возобновлении его деятельности. 17 июля Путин опроверг эту информацию, подчеркнув, что обороноспособность России можно обеспечивать и без центра в Лурдесе[9].

24 ноября 2014 года Путин подписал с президентом Абхазии Раулем Хаджимбой договор о союзничестве и стратегическом партнерстве сроком на 10 лет, согласно которому создается общее оборонное пространство и совместная группировка войск с перспективой полной военно-политической интеграции двух государств. Россия значительно, до 5 млрд рублей в год, увеличивает финансовую помощь Абхазии, включая социальные выплаты и пенсии.

30 сентября 2015 года по решению Путина, с согласия официального Дамаска, Россия начала воздушную операцию в Сирии против Исламского государства. С 15 марта 2016 года Путин, сочтя, что задачи российской группировки в Сирии (куда входили около 100 самолетов и вертолетов ВКС РФ, совершивших в общей сложности более 9000 боевых вылетов) выполнены, приказал начать вывод основных сил из страны. Пункты базирования Вооруженных сил РФ в порту Тартус и на авиабазе Хмеймим останутся функционировать в прежнем режиме.

Далее последовали победа в Сирии, расширение российской военной базы в этой стране – как это ни парадоксально, при выводе основных сил контингента. Фактически согласовано решение о создании опорных российских военных пунктов в Египте и Судане. Российские системы С-400 поставляются в 2017 году в Турцию, что превращает последнюю из ярого противника в потенциального союзника… Мы уже не упоминаем о ситуации на Донбассе, поскольку это отдельная большая история. И мы также не говорим подробно о том, каков государственный потенциал 49 тысяч российских советников, офицеров, военнослужащих, прошедших «сирийскую школу» в решении будущих задач Российской Федерации.

Короче, России, наверное, уже бы не было, если бы во главе стояли скрупулезные политические аптекари, взвешивающие политические интересы на самых точных весах.

Хотя будем надеяться, что еще придет время и вычленения, и анализа, и согласования самых сокровенных интересов даже самых незначительных субъектов политического процесса. Но мы оказались всем миром «на холоде», как говорят профессиональные разведчики. То есть там, где уже не действуют уговоры, убеждения, логика и интонация.

«На холоде» действуют скорость реакции, сила мышц и размер калибров, «количество батальонов», как говорил один исторический персонаж. Мы живем во время разведчиков, как бы к этому ни относиться. Кстати говоря, прямым подтверждением этого утверждения является хотя бы то, что в 2018 году в половине стран Ближнего Востока Соединенные Штаты не имеют своих послов. А зачем? Ведь у них там военные базы. Таково время. Хотя, надеюсь, время послов вернется.

Часть II

Путин, пожалуй, стал первым разведчиком в мире, который узнал главную его тайну, закодированную в древнем православном послании: «Дьявол, настолько хитер, что иногда прикидывается дьяволом».

Только овладев этим парадоксом, можно было разобраться во всех фальш-панелях западного общества, призванных закамуфлировать от пытливого разведчика главную политическую хитрость: «Демократия, настолько коварна, что и зачастую прикидывается демократией».

И вот тогда-то и можно было перевести государство на уровень стратегического мышления. В частности, такой важнейшей стратагемой стал вывод: «Терроризм настолько злокозненен, что порой прикидывается терроризмом».

А дело все в том, что стратег, в отличие от рядового разведчика, различает понятия «терроризм» и «террор». И Путин, судя по логике его решений, посвящен в это полностью.

То есть он абсолютно понимает, что первое применимо к брутальной деятельности локальных групп, группировок, кланов и пр. очее. Втрое – характеризует интенции государства.

Иначе говоря, терроризм – это характеристика, своего рода, экстремистских ЧВК. А террор – это уже родовое свойство специфической державы. Это уже государственный уровень.

Соответственно, у террористов могут быть пусть жуткие, кровавые, но убеждения, заблуждения.

У подопечных государства в голове – только приказ и бездумность.

Тонтон-макуты в Гаити не были в прямом смысле террористами. Он были палачами.

Так и в терактах в России, сопровождающих СВО, действуют, строго говоря, не террористы какой-то группировки, а палачи и каратели враждебного государства. И так их необходимо и оценивать.

И понимать, что их ликвидация, как и уничтожение их группировки, – это полумеры. Нанявшее их государство наймет других. Если и дальше будет исповедовать идеологию террора.

Вот эти разведпризнаки и позволили президенту сформулировать адекватную стратегию.

Первое. Четко обозначить враждебное государство, нанявшее палачей и карателей.

Второе. Поставить задачу переформатирования сути этого государства, если она сводится к террору.

Третье. Если это невозможно (например, террор стал имманентным для всех государственных инструментов), ликвидировать эти государственные инструменты.

И это только один пример восхождения от разведки к стратегированию. Стратегированию жизненно важному, с точки зрения безопасности, но не главному.

Тогда возникает вопрос – какую главную цель определил для державы Владимир Путин, переходя с уровня разведчика на уровень стратега?

Судя даже по названию выпестованной им партии власти – это единство России! Это неустанный поиск кода, секрета данного единства.

Для него Единая Россия – это не только название правящей политической партии и не столько констатация актуального состояния державы. Это еще и вызов, перспектива, стратагема. С высоты его информированности, из глубины его протоколов бытия, становится очевидным, что Единой, в полном смысле, России только предстоит стать. Точнее, неизбежно предстоит стать. Иначе – государственное, фактически экзистенциональное, небытие.

Соответственно, именно Путиным как главой государства и был сформирован социальный запрос на суть, механизмы и технологии единства.

Единства, которое не повторит ошибки прошлой исторической унификации и позапрошлой социальной стратификации в данном вопросе. Экзистенциальном вопросе.

Стратегическая новация Путина в том, что он первым из многих лидеров четко определился с объектом анализа. Единство страны – это одна история. Здесь налицо явные факторы – признанные границы, государственный язык, административная вертикаль…

Только вот, РФ – это больше, чем страна. По обоснованному заключению президента – это, скорее, цивилизация. Русская цивилизация. А на цивилизационном уровне в ход идут не только формальные, внешние, очевидные факторы единства, но и смысловые, глубинные, даже, сакральные.

То есть монолитность и самобытность цивилизации определяется, прежде всего, гармонией её базовых смыслов, воплощенных в исторической миссии.

И Путин неустанно напоминает, что история пока не породила более мощных и действенных институтов формирования полноценной личности, чем семья, собственность, государство. Об этом еще утверждал и подзабытый сегодня классик Фридрих Энгельс. Но именно Путин перевел эту матрицу с уровня теории на уровень государственной, а главное, социальной практики.

Парадокс в том, что эти базовые принципы некогда сформировали западную эпоху модерна со всеми ее технологическими укладами, политическими новациями и социальными протоколами.