Разбрызгиватель. Перед магазином ты наливаешь в пистолет воды из-под крана и брызгаешь на него.

Ой! Горячо!

Тут все горячо.

Жалко, у нас нет машины, говоришь ты.

Сидя на корточках под навесом магазина и обсасывая лед, ты вспоминаешь видео из ютуба, которое вы смотрели однажды на выходных. Там рассказывалось, как завести машину без ключа. Т, похоже, приходит та же мысль.

Можно попробовать тот трюк, без ключа, пожимает он плечами.

Это единственное, о чем ты мечтаешь сегодня и что, наверное, осуществимо. Вы идете от магазина к перекрестку окраинных улиц. Наконец замечаете под деревом старенькую «Хонду».

Не заперта, удивляется Т. А в багажнике инструмент.

Значит, наша. Эти слова произносишь именно ты.

У Т есть ученическое водительское удостоверение, но он уже чувствует действие таблетки. Ты – нет и поэтому садишься за руль. У тебя, пожалуй, даже больше опыта, ведь когда Мия под кайфом, а Джером на работе, она часто просит тебя повозить ее по магазинам. И уверяет, что ты отлично водишь.

Кондиционер в машине не работает. Из него дует горячий пыльный воздух. Перед лобовым стеклом болтается ароматизатор в виде дерева, но все равно воняет плесенью. Т открывает все окна и включает радио. Ты несколько раз проезжаешь по улице, и, когда сворачиваешь на шоссе, в голове у тебя только одно – уехать так далеко, как только может увезти эта машина. Но вскоре вы начинаете умирать от жажды и плавиться от жары. Жалко, не купили воду. Впереди на заправке знак с большим голубым стаканом, и вы решаете остановиться и купить по слашу. Т напоминает, что машина угнанная и заезжать на заправку не стоит. Там везде будут камеры, говорит он.

Ты паркуешься на ближайшей площадке и идешь по бетону. Все вокруг дрожит – то ли от жары, то ли от таблетки. Стеклянные двери магазина на заправке открываются, и прохладный воздух обхватывает голову. Ты подходишь к автомату и, наполняя два высоких стакана синим льдом, воображаешь, что это все те слезы, которые никогда не текли по твоим щекам. Ты пьешь. Пьешь, пьешь, и все внутри начинает трястись.

Подходишь к продавцу и ставишь стаканы на прилавок. Улыбаешься, он улыбается в ответ.

Что-нибудь еще? – спрашивает он.

Это все. Ты лезешь в карман и вспоминаешь: все деньги у Т.

Простите, говоришь ты, поскольку, запуская руку в сумку, уже знаешь, что сейчас сделаешь.

Он такой легкий, почти вылетает из руки. Ты смеешься, держа его перед собой. Но продавец не смеется. Его руки уже подняты над головой.

Ты сжимаешь пистолет обеими руками, как в кино.

За ограбление заправки тебя наверняка посадят в тюрьму, где ты встретишься с девочками.

Ты держишь пистолет и вертишь головой, чтобы камеры запечатлели тебя во всех ракурсах.

Сейчас ты выйдешь с заправки с двумя синими слашами и отвезешь Т домой. Потом сядешь на улице и, если полиция тебя не найдет, сдашься сама.

Но ты не учла в своем плане двух полицейских, которые едут по шоссе и, заметив знак с большим синим стаканом, решают, что им тоже хочется пить.

Ты слышишь, как за спиной открывается стеклянная дверь, видишь, как продавец медленно опускает руки. Оборачиваешься. Двое полицейских держат пистолеты, похожие на твой, только настоящие.

Пуля летит к тебе вовсе не как в замедленной съемке. Вспоминать нечего, ты уже вне тела, паришь где-то сверху.

Вот ты лежишь лицом вниз на желтом кафельном полу, из плеча вытекает кровь, и ты думаешь, что опять умираешь.

Когда поворачиваешь голову, чтобы полюбоваться перевернутой каруселью, солнечные очки выстраиваются в радугу. Ты чувствуешь запах бензина и сладостей.

К тебе приближаются две пары ног в синих брюках и черных ботинках. Одна из них отпихивает водяной пистолет. Он с грохотом ударяется о стену. Ты пытаешься встать, но боль в плече прижимает к полу. Во рту появляется едкий привкус.

Ты смотришь, как твоя кровь течет по стыкам между плитками; хочется протянуть руку и собрать ее обратно – как будто это может что-то изменить или повернуть время вспять.

Но у тебя все равно нет сил.

Полицейские уже нависли над тобой, поднимают. У тебя на лице их прерывистое дыхание и капельки слюны, ты видишь мелькающие губы.

Один обхватывает тебя за пояс, другой поднимает за ноги, и ты оказываешься в воздухе. Пытаешься кусаться, но тебе натягивают на голову капюшон. Плотная ткань пахнет по́том.

Вокруг голоса. Открываются двери машины. Тебя кладут на твердый холодный пол. Двери захлопываются.

Ты знаешь, что уже была здесь.

Прислушиваешься, не закричат ли девочки. Ничего.

Ты вопишь: Бемби! Клео! Рея! Кей! Дев! Никто не отвечает. Только шум мотора. И тогда ты кричишь одна: ВЫПУСТИТЕ МЕНЯ!

Где твои девочки? Они бросили тебя?

Но потом вспоминаешь. Это случилось в другой жизни. И бросила их ты.

11

Дарвин, наши дни

Хорошие новости! Марджи быстро заходит в палату с белыми пластиковыми часами в руках.

Ты садишься и пытаешься приладиться к нынешней реальности. К Марджи. К палате. Как будто тебя слишком долго держали под водой, а сейчас ты вынырнула и захватываешь ртом воздух.

Я думала, увижу вас только после обеда, говоришь ты.

Подменяю коллегу, отвечает Марджи.

Так какие хорошие новости?

Тебя выпустят под залог.

Что это значит?

Завтра в три придут полицейские и все тебе объяснят. То есть поставят условия, например, каждый день ходить в школу, делать тесты на наркотики, может быть, назначат тебе комендантский час. И тогда в субботу утром ты сразу отправишься домой с опекуном.

С каким еще опекуном?

Социальные службы связались с твоей мамой. Она еще в отъезде, но дала разрешение своему другу забрать тебя и отвезти домой. Он за тобой присмотрит.

А если я не согласна? Если я против?

Но почему? – спрашивает Марджи, вешая часы на стену.

Ты не отрываешь от них взгляда.

Глянешь одежду, которую я для тебя выбрала? Ты не поверишь, что тут оставляют.

Потом. А как мое плечо?

Процесс выздоровления протекает совсем неплохо. Врач выпишет тебе обезболивающее и антибиотики. И больше никакой больничной еды.

Это точное время?

Марджи сверяется со своими часами. Да. Десять минут десятого. Она подходит к кровати и накрывает твою руку своей. Все будет хорошо, Птаха.

Ну конечно, она ведь ничего не знает.

У меня в десять перерыв, говорит она. Что, если я возьму разрешение сводить тебя в кафе и куплю кусок торта, отпраздновать? Хотя, может, нам придется прихватить