— Я никого не держу на своем драккаре, — Харальд повысил голос, чтобы его услышал каждый. — Мы отправимся грабить теплые, южные земли франков. Кто желает себе другого — вольны уйти.

Его слова вызвали нестройный, сдержанный ропот. И лишь племянник Ивар продолжал прожигать его пламенным, несогласным взглядом.

— Мы выбрали тебя, Харальд конунг, — наконец, сразу за весь хирд заговорил Олаф. — И мы пойдем за тобой.

Когда воины улеглись на ночь под навесами, укрывшись своими плащами и положив под головы седельные сумки, Харальд единственный остался подле медленно догорающего костра. Ему не спалось, и он начертал прямо на песке карту, как ее помнил. Чтобы добраться до земель франков ему придется отправиться тем же путем, на который встал сегодня драккар Трувора. Они будут следовать за его кораблем довольно долго и возьмут в сторону лишь у самой Гардарики.

Харальду это не нравилось, и он злился, но ничего поделать не мог. Холодное северное море было не благосклонно к тем, кто пытался сходить с начертанным путей. Драккар мог угодить в водоворот, мог столкнуться с огромной ледяной глыбой, и тогда не видать ни ему, ни его хирду встречи с Одином в Вальхалле.

Скрепя сердце, конунг кивнул своим мыслям. Что же, значит, так тому и быть. Утром с рассветом они выйдут в море и отправятся следом за драккаром Трувора.

Если бы Харальд тогда знал, куда заведет его выбранный путь, быть может, он решил бы, что встреча с огромной ледяной глыбой не так уж плоха.

* * *

* Длинный дом — дома, в которых жили викинги, получили свое название из-за вытянутой формы. Длинный дом для викинга = терем для руса.

* Альдейгьюборг — Старая Ладога

* Хирдманин — член хирда, то есть, дружинник.

* Хирд — дружина.

* Тинг — аналог веча у викингов.

* Рёрик он же Рюрик. Да-да, тот самый, которого, согласно одной из теорий, призвали на Русь.

* Кровавые щиты — если викинги плыли с мирными намерениями, на драккар выставлялись щиты внутренней стороной: белой. Если викинги нападали, щиты переворачивались внешней — красной — стороной.

* Гардарики — так викинги называли Русь. Страна городов по одной из версий.

* Ярислейв — так имя Ярослав звучит на языке викингов.

Кметь с косой II

Яромира не нашлась.

Зато сыскался княжич Воидраг.

Его, пьяного в таком виде, что даже лыка не вязал, привели в терем Чеслава и Стемид. А нашли недалече от места, на которое указал Вячко: где случилась промеж ними драка. Рядом с вусмерть упившемся Воидрагом валялся пустой до последней капли бурдюк, от которого разило хмелем. Стемид и Чеслава решили, что княжич отправился заливать горе после того, как до полусмерти избил безоружного кметя.

Воительница свои мысли при себе держала, но не могла не думать, что словно сама Макошь отвела Яромиру от гнилого жениха. Жаль, что таким лютым способом…

Они вернулись в терем уже глухим вечером, когда давно стемнело, и на небе показалась луна. Среди пламени факелов и кметей, что стояли стражей на стене и подле ворот, ярко выделялось лишь одно светлое пятно: князь Ярослав дожидался их возвращения, забравшись на частокол. Он ушел, когда разглядел в фигуре, распластавшейся на коне, княжича Воидрага.

Чеслава вздохнула и отвела хмурый взгляд. Теперь вся надежда была на десятника Горазда, который по приказу князя отправился с отрядом по всем близлежащим деревням да поселениям.

— Доволен, щенок? — Стемид обернулся на Вечеслава.

Тот плелся позади них с Чеславой: пока искали княжича, воительница подсобила ему умыться да перевязала, наконец, рану на боку, но выглядел кметь скверно. А как стало ясно, что с княжной взаправду беда приключилась, то с его лица последняя краска сошла. Остались токмо синяки да ссадины.

— Оставь его, — Чеслава посмотрела на Стемида.

Хоть и воевода он, а не побоялась ему указать.

Мужчина скривился и дернул себя за рыжий чуб. Весь его вид говорил: баба, что с нее взять! Воительница не повела и бровью. И без него будет, кому мальчишку заклевать. Неизвестно, что князь решит. Это нынче он надеялся, что дочка вскоре сыщется… А коли нет?..

— Кого ты защищаешь? — Стемид с осуждением покачал головой. — Али забыла, что он натворил?

— А тебе легче станет, коли он на собственный нож упадет? — неласково огрызнулась воительница. — Что сделано, уже не воротишь. Об остальном не нам судить… Ему перед князем ответ держать. Да и перед самим собой.

Стемид после ее слов малость поостыл да горячиться перестал, но себе за спину косился все с тем же недовольством.

Он весь день так косился, хотя Вячко вел себя тише воды, ниже травы. Чуть ли не ползком по всему пригорку прошелся — тому, где в последний раз видел княжну. Каждую ямку, каждый выступ осмотрел, словно верил, что Яромира под землю провалилась, и вот-вот ему прямо в руки обратно свалится. Даже нашел что-то: кусок старой фибулы, застежки для плаща. Стемид сперва выбросить порывался. Желчно кривил губы да говорил, что, верно, в предыдущие разы сам Вячко и обронил.

Чеслава этот кусок себе забрала. Лучше князю отдать, и тот пусть рассудит. А у нее на душе спокойно будет. Мало ли что.

Ярослав встречал их у ворот. Брезгливым, презрительным взглядом окинул княжича, которого подоспевшие ратники из его дружины в три пары рук сняли с коня. На своих ногах Воидраг по-прежнему стоять не мог.

— Отыскалась пропажа, — скривился князь. — Напрасно, стало быть, воевода Видогост сам на поиски отправился.

— Пошто он сам сунулся? — переспросил Стемид.

— Нет у него к нам веры, — Ярослав желчно усмехнулся. — Обещался поутру уехать, коли княжич найдется.

— Стало быть, не будет союза… — начала было Чеслава и сама себя оборвала поспешно: нашла время, когда о таких вещах говорить!

— Стало быть, не будет, — жестко сказал князь.

Воительница за его спиной переглянулась со Стемидом. Вся гридь ведала, как Ярослав Мстиславич искал этого союза. Как важен он был для Ладоги.

— Княже, — Чеслава шагнула вперед, достав из мошны найденный Вечеславом обломок фибулы. Она протянула его на ладони Ярославу. — Вот, отыскали на пригорке том. А больше ничего…

— Хм, — князь взял вещицу и повертел в руках. — Чудно. Фибула-то золотая.

— Это Вячко