Но, несмотря на старосветскую атмосферу кафе, посещали его люди вполне современные. И неудивительно: расположенный поблизости университет Батлера исправно поставлял «У Кэтрин» клиентуру еще с середины шестидесятых, когда открылась первая кофейня с таким названием. Немало воды утекло с тех пор, но по пятницам и субботам «У Кэтрин» все так же можно было послушать живую музыку, по средам побывать на выступлениях поэтов, а воскресным утром поучаствовать в соревнованиях рассказчиков.

Джилли и Мэран сидели у окна, на столе перед ними источали аппетитный аромат банановые пончики по-домашнему.

— А что ты там вообще делала? — спросила Мэран. — Это не то место, где можно безопасно разгуливать в одиночестве.

Джилли кивнула. Да, не все бродяги в Старом городе худые и изможденные. Попадались среди них и здоровенные громилы, от которых добра не жди: Джилли не следовало бы и близко к ним подходить, ведь случись что-нибудь, и... ну, в общем, она принадлежала к тем женщинам, при одном взгляде на которых так и просится на язык слово «миниатюрная». Маленького роста, худенькая, она носила одежду на несколько размеров больше, отчего казалась еще более хрупкой. Из-под шапки спутанных русых волос электрическим блеском горели сапфировые глаза.

Короче говоря, она была слишком хорошенькой и беззащитной, чтобы в одиночку разгуливать по таким местам, как Старый город.

— Группу «Без монахинь» знаешь? — вопросом на вопрос ответила Джилли.

Мэран кивнула.

— Они выпускают свой первый альбом, а я оформляю для него обложку, — объяснила Джилли. — Они хотят что-нибудь мрачное в качестве фона, что-нибудь вроде Катакомб, только еще темнее и угрюмее, вот я и подумала, что лучше Старого города все равно ничего не найти, и пошла туда пофотографировать.

— Одной-то зачем было ходить...

Но Джилли только пожала плечами. Ее с фотоаппаратом через плечо и альбомом для эскизов в руках можно было встретить в любом месте в любой час дня и ночи, это знали все.

Мэран покачала головой. Как почти все друзья Джилли, она давно уже поняла, что раз та хочет бродить одна, значит, будет, и никакие разговоры о подстерегающих на каждом шагу опасностях не помогут.

— Значит, там ты и нашла этот барабан, — заключила она.

Джилли кивнула. Она посмотрела на покрытую корочкой ранку у себя на ладони. Та зудела как бешеная, но Джилли решила ни за что не расчесывать ее снова.

— А теперь ты хочешь... Джилли встретила взгляд Мэран:

— Вернуть его. Только я боюсь идти туда одна. Вот я и подумала, может, Сирин не откажется со мной пойти — ну для моральной поддержки, понимаешь?

— Его нет в городе, — ответила Мэран. Мэран и ее муж составляли две половинки дуэта Келледи, исполнителей народной музыки, которые играли в кофейнях, колледжах и на фестивалях по всей стране, от одного побережья до другого. Вот уже много лет их дом был в Ньюфорде.

— У него мастер-класс игры на арфе, — пояснила она.

Скрыть свое разочарование стоило Джилли больших усилий.

Все эти разговоры о «моральной поддержке» были лишь частью правды: на самом деле Джилли обратилась к Мэран потому, что если в Ньюфорде кто-нибудь помимо Риделла с его историями и профессора Дейпла с его кривобокими теориями и был причастен к настоящему волшебству, то, безусловно, только Келледи. Ореол тайны неизменно окружал этих двоих, и дело было не только в особой притягательности, которую обретают в глазах публики люди творческие, преуспевшие благодаря своему искусству.

Джилли и сама не знала, как именно это им удается. В отличие от Брэмли, из которого рассказы о всяких чудесах сыпались как из дырявого мешка, только тронь, Келледи никогда ни о чем таком не говорили. Единственное их волшебство, которое она видела своими глазами, творилось на сцене, когда они выходили и начинали играть. И все же они были особенные. Что бы они ни делали, всегда казалось, будто им ведом другой мир, лежащий за пределами здесь и сейчас. Будто они видят то, чего не видят другие; знают то, что для всех остается тайной.

Никто так и не узнал, откуда они взялись; несколько лет назад они просто появились в Ньюфорде, и все, акцент, который отличал их поначалу, вскоре исчез, и они остались здесь жить. Джилли втайне считала, что если Страна фей существует, то эти двое наверняка явились прямиком оттуда, а потому, проснувшись поутру с мыслью, что ей нужен настоящий волшебник, она пошла искать того, кто ей поможет, и нашла Мэран. Но теперь...

— Ох, — вырвалось у Джилли.

Мэран улыбнулась.

— Но это не значит, что я откажусь тебе помочь, — сказала она.

Джилли опять вздохнула. «Помочь в чем?» — снова задала она себе вопрос. Чем больше она размышляла, тем глупее казалась ей вся эта история. Скокины. Как же. Подходящие оппоненты для красноречивых крыс-мутантов из рассказов Рид-дела.

— Я вот думаю, может, у меня уже крыша поехала, — произнесла она наконец. — Ну что это, в самом деле, такое: гоблины в подземном городе...

— А я верю в маленьких человечков, — заявила Мэран. — Там, откуда я родом, их звали бодах.

Джилли уставилась на нее.

— Но ведь ты же сама смеялась, когда я рассказывала тебе о них, — не выдержала она.

— Я знаю, прости. Все дело в имени, которое придумал им Кристи; каждый раз, когда я его слышу, просто умираю со смеху. Ужасно глупо.

— Зато мне прошлой ночью было не до смеха, — отозвалась Джилли.

А может, ничего и не было? Она уже и сама не знала, во что верить, даже неожиданное обращение Мэран ее не убедило.

— Да уж какой смех, — поддакнула Мэран. — Но ведь ты же собираешься вернуть им барабан, так чего волноваться?

— Тот человек из рассказа Кристи тоже вернул им яблоко, которое украл, — ответила Джилли, — а что с ним случилось, ты знаешь...

— Верно. — Мэран нахмурилась.

— Вот я и подумала, может быть, Сирин сможет... — Джилли не знала, как продолжать.

Еле заметная улыбка тронула уголки губ Мэран.

— Что?

— Ну это, наверное, совсем уж глупо, — пробормотала Джилли, — но я всегда представляла его себе кем-то вроде волшебника.

Мэран рассмеялась:

— Жаль, он не слышит, ему бы понравилось. Ну а как же я? Достигла уже чародейского статуса или еще нет?

— Не совсем. Ты всегда казалась мне каким-то духом, ну как если бы ты вышла прямо из ствола дуба или что-нибудь в этом роде. — Джилли вспыхнула, боясь, как бы Мэран не подумала, что она валяет дурака, но чувствовала, что раз начав, не может остановиться. — Понимаешь, такое впечатление, что Сирин учился магии, а ты будто сама магия и есть.

Она подняла взгляд на свою спутницу, ожидая насмешек, но Мэран смотрела на нее без тени улыбки на лице. «А она и в самом деле похожа на дриаду, — подумала Джилли, — с этими зеленоватыми прядками в каштановых локонах и загадочным лицом красавицы прерафаэлитов. И глаза у нее словно лучатся собственным светом, а не отражают солнечный».