6. Очередные итоги

В лекционный зал Музея Заслуг я вошел без пяти минут четыре. На ходу раскланиваясь с приятелями и добрыми знакомыми, в основном — бывшими соратниками по колхозной бригаде, быстрым шагом проследовал к столу президиума, где обменялся крепкими рукопожатиями уже с товарищем Гу. После чего приветливо улыбнулся обложившейся многочисленными бумагами Рю На Ён — как водится, она сидела слева от нашего ответственного секретаря, готовясь вести протокол. Получил от нее в ответ не менее доброжелательную улыбку — и занял свое обычное место с правого края.

Вообще-то, по-хорошему, как новоиспеченный кандидат в члены ТПК я должен был теперь участвовать не в этих «комсомольских», а собственно в партийных собраниях — с правом совещательного голоса — однако мудрые старшие товарищи постановили иначе. И «рекомендовали» мне продолжить пока исполнять обязанности второго секретаря ячейки Социалистического союза патриотической молодежи — и, соответственно, там же и заседать по средам и субботам.

Подобное, к слову, было здесь практикой достаточно распространенной: как я недавно узнал, товарищ Мин, предшественник Гу на его посту, да и сам Гу — тоже исполняли свои ответственные обязанности уже в статусе кандидатов в члены партии.

Да, надо пояснить: как и собственно концерн, действующие на его базе партийные, молодежные и профсоюзные организации нынче находились в стадии радикального переформатирования — под новую управленческую структуру. Но и в самом Пэктусан она только-только начала худо-бедно функционировать и еще до конца не «устаканилась» — например, буквально на позапрошлой неделе резкие перемены затронули инженерно-технический отдел, часть специалистов из которого перевели в Административно-хозяйственное Управление под начало Пака. Да и «Старая Девятка» все еще оставалась сама по себе, в свободном плавании.

Поэтому, чтобы десять раз не дергаться туда-сюда, все общественно- политические ячейки пока работали в прежнем, дореформенном составе. То есть, скажем, Седьмого Управления Пэктусан уже месяц как фактически не существовало, а его первичная организация Союза молодежи так и продолжала действовать и проводить положенные Уставом заседания. Под чутким руководством своего прежнего вожака, товарища Гу — и каким-никаким моим.

Решение оставить меня до поры «с молодежью» продавила Джу. Под тем же самым предлогом — дабы избежать лишней кадровой чехарды. Но имелись на то у Мун Хи и кое-какие иные резоны.

Дело в том, что в партийной организации то же подведение итогов жизни носило характер далеко не формальный, особенно — в последнее время. И вдвойне особенно — в отношении новичков вроде меня. И, по мнению моей начальницы, с подачи Юна и Пака меня бы там сейчас просто «заклевали», придираясь по мелочам — и создали бы мне репутацию, с которой, по одному из любимых выражений Мун Хи, не то что в члены ТПК — не в каждый трудовой лагерь возьмут.

Ну а субботние собрания Союза молодежи обычно проходили достаточно рутинно — за редкими исключениями, вроде того шумного случая с сигаретами курьера Пака или с моим злополучным протоколом сукпак комёль. Саму по себе подобную выхолощенную практику Джу неприкрыто осуждала, но воспользоваться оной, чтобы вывести меня на старте кандидатского стажа из-под удара критиков, не преминула.

В общем, я имел все основания рассчитывать, что очередное подведение итогов жизни пройдет у нас тихо-мирно и сегодня. Соответственно, собрание особо не затянется, и я без проблем успею в госпиталь к Чан Ми — выписка оттуда Ким была назначена на половину восьмого вечера… Но, как на зло, случилось одно из тех самых досадных исключений.

На трех девиц из бывшего отдела контроля качества «Семерки», неких Ан, Мун и Сонг — не слишком хорошо мне знакомых, в колхоз в мае они не ездили, а в ходе реорганизации оказались в Проектно-производственном Управлении — пришла суровая докладная от безопасников. Согласно ей, эта троица распространяла среди коллег провокационные слухи, что, мол, в связи с программой Решительного Рывка открываются новые урановые рудники — для АЭС же потребуется топливо — и по всей стране туда принудительно набирают работников. В Пэктусан якобы тоже вот-вот придет разнарядка — и поедет народ из теплой конторы гнить в смертоносные радиоактивные шахты. Специалисты, простые рабочие — без разницы, там, типа, сейчас все нужны.

Бред, конечно — но надо же хоть чуть-чуть думать, что и где болтаешь!

Услышавший эти вздорные разговоры некий сотрудник Первого Управления в меру сил постарался обнаруженное безобразие пресечь — причем, похоже, пытался сделать все по-хорошему — однако то ли не сообразив, с кем имеют дело, то ли еще почему, но девицы его грубо и недвусмысленно послали. Тот взъярился — и накатал на них эту самую докладную, упирая в ней, правда, не столько на сами сплетни, сколько на хамство в свой адрес. Но и всю предысторию инцидента добросовестно изложил.

Пак Су Бин, непосредственная начальница глупых девиц, вроде как попробовала спустить вопрос на тормозах, однако вмешался вышестоящий руководитель, недавно назначенный глава Проектно-производственного Управления товарищ Хан Ха Джун — и изобличающую троицу бумагу передали на рассмотрение ячейки Союза молодежи.

Судя по всему, Пак Су Бин рук все же не опустила и попыталась выйти на меня как на второго секретаря ячейки — звонила сегодня к нам в приемную. Но я в этот момент сидел у Джу, и начальница Управления велела секретарше ни с кем нас не соединять — если, конечно, это будет, к примеру, не Председатель Правления Юн. Выйдя же наконец из кабинета Мун Хи и узнав, что меня искали из отдела контроля качества, я туда добросовестно перезвонил, но тхэквондистку на месте уже не застал — тоже ушла на подведение итогов.

Так-то все бы ничего — Гу крови провинившейся троицы вовсе не жаждал — но в коллективе у девиц нежданно нашлись ярые недоброжелательницы. Не знаю уж, кто там что с кем и когда не поделил, но одна за другой с мест принялись вскакивать голосистые особы — и призывать на головы несчастных сплетниц всякого рода страшные кары. Вплоть до передачи материалов дела в Кукка анчжон повисон!

Бедные Ан, Мун и Сонг, кажется, только теперь осознали, насколько вляпались. Принялись путано оправдываться — что происходило все, дескать, иначе, что вовсе не то они имели в виду, что больше так не будут… Одна из них — довольно симпатичная стройняшка Сонг — в итоге горько расплакалась, а пухленькой Ан в какой-то момент сделалось дурно — пришлось прибегнуть к нашатырю.

Впрочем, сыскались у троицы и защитники.

Вступиться