— После пожара дом был отстроен заново по старинным чертежам. Потомок рода Дерингов, Джон Оуэн обустроил в нем гостиницу, в которой мы проведем незабываемые пять дней и ночей. А вот и сам мистер Джон. Как поживаете, мистер Джон? — последнюю фразу она произнесла на английском языке, обращаясь к полненькому мужчине, стоящему на пороге дома.

Мужчина скривился, вслушиваясь в Алинин акцент, должно быть моя подруга говорила на не совсем чистом английском языке. Когда она поняла, что ее не расслышали, она предприняла следующую попытку — ослепительно улыбаясь и протягивая вперед правую руку, направилась к Оуэну, чтобы повторить свой вопрос о самочувствии.

Я сразу смекнула — что-то в этой встрече не так. Мужчина в изумлении таращился на толпу незнакомых людей и смущенно улыбался. Увидев, как Алина решительно приближается к нему с вытянутой рукой, недвусмысленно показывая, что хочет поздороваться с ним за руку, он поторопился вытереть ладони о жилетку, скроенную из клетчатой шерстенной ткани, и сделал шаг вперед.

— Мистер Джон, наконец-то мы добрались в Плакли, — все так же в улыбке показывая свои зубы мудрости, процедила Алина. Теперь, чтобы всем было понятно, половину фраз она говорила на русском языке, а половину — на английском. — Good evening, Mr. Jon.

— I`m not Mr. Jon, — промямлил мужчина.

Даже со своим скудным словарным запасом я догадалась, перед нами стоит совсем не мистер Джон Оуэн, а кто-то другой.

— А где мистер Оуэн? — моя подруга с недоумением хлопала ресницами, разглядывая в упор хозяина. Наконец сообразив, что она обозналась, Алина мгновенно стерла со своего лица улыбку. Действительно, зачем растрачивать свое обаяние на неизвестно кого?

— Минуточку, — мужчина юркнул за дверь, оставив нас стоять на пороге.

Прошло пять минут, но никто не торопился выйти. Лицо Алины мрачнело с каждой минутой. Она озабоченно поглядывала то на дверь, то на Лидию Федоровну, в данный момент успокаивающую голодного Мафусаила. Пудель непонятно с чего начал поскуливать, и хозяйка решила, что он хочет есть:

— Ты хочешь кушать, мой драгоценный? Сейчас, мое сокровище, нас поселят, и мы пойдем ужинать. Антон, — Лидия Федоровна раздраженно окликнула Зуева, — отвлеките собаку от мыслей об еде, не стойте истуканом, поиграйте с ним.

Антон отвел Мафусаила в сторону, а мадам Орешкина стала метать в нашу сторону возмущенные взгляды, в любой момент готовая разразиться упреками по поводу плохой организации тура.

Алина продолжала смущенно стоять под дверью, полагаю, она ожидала несколько иную встречу. Пусть и не со спитчем, но хозяин определенно должен был в момент нашего появления стоять на пороге гостиницы.

Прошло еще пять минут, обстановка накалялась. Я уже намеревалась на всякий случай отойти в сторонку, пускай Алина сама со всеми объясняется, но в последний момент дверь отворилась, и из дома выскочил еще один мужчина, по виду самый настоящий проходимец. Он мне сразу напомнил афериста Гудвина из сказки «Волшебник Изумрудного города» — такой же маленький, щупленький, с картошкой вместо носа. Глазки его лукаво поблескивали, а голосок был по-детски тоненьким. Хотя я могла и ошибаться относительно его порядочности, настроение у меня было подпорчено, и в каждом незнакомце я видела обманщика и плута.

— Прошу прощения, — залопотал хозяин гостиницы, это все-таки был он. — Разрешите представиться, Джон Оуэн, — у меня отлегло на сердце. — Рад вас приветствовать в «Серрендон Деринг». Вы, должно быть, устали в дороге, сейчас вы разместитесь в номерах гостиницы, и мы вас пригласим на ужин.

— Скорей бы уже, — зароптали присутствующие, с радостью подхватив свои чемоданы и сумки.

— Одну минуточку, — остановил моих соотечественников Оуэн. — Маленький организационный вопрос. Вы миссис Блинов? Я с вами говорил по телефону? — четко вычислил Алину Оуэн.

— Да. Надеюсь, никаких проблем?

— Нет, нет. Вы заказывали один номер люкс. Как я понимаю, для этой дамы, — опять угадал Оуэн и показал взглядом на Орешкину. — Она уже может вселяться. А остальных нужно распределить по одноместным и двухместным номерам. Давайте я вам дам бланки, и вы сами распишите, кто и с кем хотел бы жить в комнате.

— Согласна, только давайте сначала разместим Лидию Федоровну, — попросила Алина и радостно выкрикнула: — Лидия Федоровна, вас сейчас проводят в номер.

Мадам Орешкина гордо прошествовала к входу гостиницы, по пути бросив взгляд на Зуева, призывая его и Мафусаила присоединиться к ней. Мистер Оуэн услужливо распахнул перед Лидией Федоровной дверь и пропустил внутрь гостиницы, при этом он согнулся в полупоклоне и шаркнул ножкой, демонстрируя хорошие манеры.

— Одну секундочку, — бросил он Алине и скрылся за дверью.

— Непонятно, почему нас не впускают в гостиницу и держат на пороге? Безобразие, вопиющее безобразие, — возмутился то ли Богомолов, то ли Владимир Владимирович Зорькин.

Они стояли рядом, а у меня запоздалая реакция: когда я повернула к ним голову, их рты были уже закрыты. Ну, да, кто сказал — это неважно, главное — кому-то начать первым. Вскоре все члены нашей группы бухтели на разные голоса. Ася пискливо жаловалась на неорганизованность. Лиза повизгивала, часто употребляя «ва-а-ще беспредел». Саня неизвестно кого вопрошал, скорей всего Алину: «И это называется цивилизованная страна?» Хотя при чем здесь цивилизация? Иван Штурм рокотал басом: «Если меня сейчас не поселят, клянусь, им придется восстанавливать гостиницу еще раз». Даже Веня, наш Веня Куропаткин, на минутку забыв, что заплатил за путевку всего полцены, тоже потихоньку возмущался: «Держать людей на улице! Где такое еще можно увидеть? Никакой организации».

— Помолчи, — рявкнула на Куропаткина Степа. Я с благодарностью посмотрела на нее, хоть родственники на нашей стороне.

Одно хорошо, народ бунтовал недолго — на пороге вновь появился Джон Оуэн. Он отдал Алине бланки и попросил, как только мы все решим о соседстве, входить с вещами по двое.

Одноместных номеров было всего два. Их взяли я и Лиза. Спонсор заплатил за ее проживание в одноместном номере, а я на правах первого руководителя решила себя не стеснять. Двухместные номера поделили следующим образом: Алина поселилась со Степой. Ася, естественно, с Сашей, Федор Богомолов с Веней Куропаткиным, Зорькину Владимиру Владимировичу достался Иван Штурм.

Как и было сказано, все входили парами. Наконец мы поняли, почему мистер Оуэн не хотел впускать нас всех разом. Дело в том, что дом был определен под гостиницу совсем недавно. Переступив порог, мы сразу попадали в малюсенький холл. Справа стояла стойка, за ней — стена с вбитыми в стену гвоздями для ключей. Слева ничего не было, просто проход, рассчитанный на двух человек, не больше. То есть двое могли разминуться, а больше — никак.

Из холла можно было попасть в гостиную, которая служила одновременно и столовой. Против крохотного холла она казалась просто громадной. В ней помещалось большое количество мебели: обеденный стол, два дивана, несколько кресел и много стульев. Был также телевизор и музыкальный центр. А в дальнем углу стояло старинное пианино, на тот случай, если кому-то из постояльцев захочется помузицировать.