– Нимбус! – раздалось в толпе снова и снова, и все лица обратились к Артуру.

– Давай! – воскликнула Леди Серена и подтолкнула мальчика. – Ступай в середину, встань прямо под облаком.

Артур неуверенно поглядел на Хэтти, прежде чем пойти вперёд. Он сделал несколько робких шагов, а когда приблизился к собравшимся, сжал кулаки. Что будет? Хэтти последовала за ним и остановилась неподалёку от толпы.

– Смотрите! – самодовольным голосом объявила Леди Серена.

Люди сместились в сторону, чтобы пропустить мальчика, а мужчина в залатанной одежде протянул Артуру камень.

– Ему это не понадобится! – Леди Серена почти что мурлыкала от восторга.

Замерев под облаком, Артур выжидающе посмотрел наверх.

Толпа вокруг него тоже ждала, и Хэтти сделала пару шагов, чтобы лучше видеть.

Облачко задрожало, и дождь стегнул по земле тяжёлыми каплями. Шёпот пробежал по толпе. Затем облако ещё раз дрогнуло, накрапывая дождём.

– Нимбус! – возгласила Леди Серена, и Артур Хэндли-Беннетт улыбнулся.

Толпа качнулась к нему, увлекая за собой Хэтти.

– Он вызвал дождь! – кричала растрёпанная женщина рядом с Хэтти. Под копной свалявшихся волос глаза её блестели, а щёки возбуждённо пылали.

Хэтти находилась на небольшом расстоянии от мальчика и видела, как на его лице появилось выражение облегчения. Толпа прихлынула, желая быть ближе к нему. Пальцы хватали рукава его рубашки. Кто-то налетел на Хэтти сзади и толкнул её, поэтому она оказалась совсем рядом с Артуром. Теперь и она стояла под облаком.

Неожиданно облачко содрогнулось. Начался дождь. Не одна капля. Не десяток капель. Не сотня капель. Но тысячи, и тысячи, и тысячи. Потоки крупных, увесистых, напитывающих землю дождевых капель.

Мужчины, женщины, кролики и панголины подняли лица и морды к небу, а затем одновременно повернулись к Артуру.

Какой-то мужчина подхватил мальчика на свои костлявые плечи, чтобы всем было его видно.

– Нимбус! – выкрикивала толпа. – Нимбус!

После этого путь к Хотьгде-Конторе больше напоминал праздничное шествие. Толпа, видевшая, как ливень последовал за Артуром, смеялась и скакала позади мальчика. Люди показывали друг другу свои балахоны. Они утирали лица рукавами, с которых лилась вода, и сосали подолы платьев и рубах. Казалось, им не верилось, что можно быть настолько мокрыми. Они шли за Артуром, и капли с их одежды барабанили по пыльной земле. Цветы пробивались к жизни с каждой новой капелькой. Вскоре тропа проросла маргаритками, лютиками, крокусами, нарциссами и всеми мыслимыми цветами, о которых Хэтти когда-либо слышала.

А кое-где вырастали толстые зелёные побеги незнакомого Хэтти растения. Ростки никогда не поднимались выше нескольких сантиметров, но девочка заметила, что, если они появлялись рядом с людьми, те закладывали петлю или отпрыгивали в сторону. А раз они так делали, ей, наверное, тоже надо последовать их примеру. Поэтому на всякий случай, проходя мимо ростка, она прыгала.

Один из подскоков с петлёй вбок подвёл Хэтти к выстроившимся вдоль тропы табличкам. Их запорошило мелкой ржавой пылью – таким же облаком «красного перца» осыпало её ботинки при каждом прыжке. Девочка поняла, что это – не обычные объявления. На каждом крупными жирными буквами было выведено: «НИЧТО НЕ ЗАБЫТО». А под надписью таращилась нарисованная мордочка какого-нибудь зверя. На одних табличках оказался ёж, на других – панголин, на третьих – кролик или белка. А на некоторых имелись и человеческие лица.

Эти мужчины, женщины и дети мрачно смотрели вперёд и явно не радовались параду, проходящему по тропе.

Хэтти разглядывала таблички, пытаясь догадаться, что они означают, когда мимо, задев её щёку крылом, пролетел какаду и сел на плечо Артура. Подхватив клювом волосок с его воротника, птица понеслась к толпе.

– Сколько? – спросил какаду у людей, пытавшихся выхватить волосок.

– Я дам тебе один сереб! – крикнул мужчина.

– Стоит больше, – захихикал какаду.

– Два сереба! – выкрикнул другой мужчина.

– Кто даст три сереба?

– Пожалуй, я бы не дала, – произнёс чей-то голос у Хэттиного уха, пока торговля продолжалась.

Повернувшись, девочка заметила маленькую дракошу, парившую возле её плеча. Чешуя её имела ярко-фиолетовый цвет с радужным отливом, поблёскивающим и переливающимся на свету. У создания был тот же разумный взгляд, что у Сэра Гидеона и Леди Серены, но черты мордочки оказались мягче, чем у них обоих. Уголки рта загибались кверху, а чешуйки на щеках выглядели такими мягкими, что их хотелось погладить.

– Я бы не стала брать волосы мальчишки, хоть бы мне заплатили за это, – сказала дракоша.

Хэтти улыбнулась, а уголки драконьего рта тоже растянулись в улыбке.

– Ты пришла с Сэром Гидеоном? – спросила дракоша.

– Вроде того, – ответила девочка, и дракоша засмеялась.

– Сэр Гидеон твой друг? – поинтересовалась Хэтти.

– Мы состоим в Гильдии Драконьего Рыцарства. Леди Серена тоже из Гильдии, – ответила её собеседница, и на мгновение Хэтти показалось, что дракоша сейчас закатит глаза. – Я – Леди Вайолет, – продолжала она. – Один какаду, мой друг по имени Кредо, попросил меня прилететь сюда, потому что произойдёт такое, чего я точно не захочу пропустить.

Леди Вайолет запорхала вокруг Хэтти.

Фиолетовая дракоша зорко оглядывала девочку, словно хотела увидеть, что у той внутри. Хэтти затопило тёплое чувство. Как будто Леди Вайолет была её подругой, которую она давно не видела и которой можно рассказать обо всём, что произошло с момента их последней встречи. Но это же глупо. Хэтти только что с ней познакомилась. Она закрыла глаза, но, открыв их, поняла, что тёплое чувство никуда не делось. Почему ей не терпелось поведать дракоше о доме? Если так будет продолжаться и дальше, она признается в том, как каждый день, возвращаясь из школы, стоит на крыльце, гадая, в каком настроении будет мать, когда откроет входную дверь.

Но когда Хэтти начало казаться, что она непременно выпалит всё это, Леди Вайолет отвела взгляд. Её внимание привлекла одна из табличек вдоль тропы, и глаза дракоши затуманились грустью.

– Кто тут изображён? – спросила Хэтти.

– Жители Гдетам-Нынчесям, которые сражались на стороне Лорда Джаспера против Лорда Мортимера в Битве Трёх Вулканов. Лорд Мортимер поместил здесь эти изображения, чтобы все помнили, что случится с ними, если они восстанут против него.

Дракоша подлетела к ближайшей табличке и стёрла крылом рыжую пыль с портрета.

– Бедный Тускер, – пробормотала она, когда нарисованная морда панголина стала более отчётливой.

– Что с ним произошло? – спросила Хэтти.

– Он исчез, как и остальные. Пропал навеки. Он был добрым товарищем.