– Хэтти, с тобой всё хорошо? – прорезал её мысли голос Артура.

– Прости, – теперь слово слетело с губ по-настоящему.

– За что?

Сможет ли он понять, если она признается, что это место странно действует на неё – и ей одновременно радостно и грустно? Одна её половина жалеет, что Виктор и Сэр Гидеон не зашвырнули её куда-нибудь в людское царство, а другая половина не выпускает её отсюда. И она хочет, чтобы Артур был рядом хотя бы какое-то время, пока она разбирается в том, что происходит. Хэтти очень хотелось рассказать ему обо всём. Увы, смысла в том не было.

Конечно же, Артур не поймёт, потому что Хэтти и сама ничего не понимала.

– Хэтти? Ты в порядке? – спросил он.

Девочка уставилась на веснушку возле его уха, лишь бы не встречаться с ним глазами.

– Я в порядке, – ответила она и тотчас услышала, как Леди Серена зовёт Артура.

– Нам нужно постараться попасть в Хотьгде-Контору, пока та не закрылась!

– Иду! – отозвался Артур.

Он бросил на Хэтти полный отчаяния взгляд, а затем отвёл назад плечи и сделался из обычного Артура, с которым она только что разговаривала, уверенным в себе Артуром, которого она увидела при первой встрече.

– Чудесатости начинаются опять, – пробормотал он и зашагал прочь, а Хэтти не оставалось ничего другого, как потащиться следом за ним.

Плетясь позади, она заметила тонкую струйку воды, бежавшую вдоль тропы. Вода напомнила девочке о том, как ей хотелось пить. «Я ничего не пила после того, как меня втащили сюда сквозь холодильник», – подумала она, удивляясь, почему в мире, где нет дождя, может быть вода. В Гдетам-Нынчесям всё так запутанно.

Скоро вода уже не просто сочилась: чем дальше Хэтти продвигалась вперёд, тем шире становилась струйка, которая наконец сделалась ручейком. И чем полноводнее становился ручеёк, тем сильнее ей хотелось пить.

«Выпей меня, – словно говорила вода, поблёскивая рядышком. – Выпей меня поскорее». Жажда иссушила рот девочки. Она вцепилась ей в глотку. Ни о чём другом Хэтти и думать не могла. Она не могла больше ни шага ступить. Она должна попить.

Хэтти упала на колени и сложила руки лодочкой, чтобы опустить их в поток. Здешняя вода оказалась тяжелее, чем та, что была дома. Она текла не так, как вода из крана. Но хотя и струилась она довольно странно, всё же выглядела свежей и манящей.

Девочка приготовилась погрузить руки в ручей, когда чей-то голос крикнул:

– Яд!

Что-то врезалось в сложенные лодочкой руки Хэтти, прежде чем они успели коснуться воды. Что-то маленькое и мельтешащее – дракон.

– Нет! – кричал Сэр Гидеон. – Не пей!

Он парил перед девочкой, и чешуя его взблёскивала глубоким и тревожным индиго.

– Я хочу пить, – сказала Хэтти.

– Когда смотришь на ручей, хочется пить, но ты не должна этого делать.

– Но вода выглядит просто чудесно.

– Она отравлена.

Хэтти попыталась осознать его слова.

– Значит, единственная вода, которая у вас есть, отравлена.

– Это не совсем вода, а слюна.

– Ничто не способно произвести столько слюны.

– Мудрочервия способна. Она заправляет в Хотьгде-Конторе, а ручей течёт прямиком оттуда. Один из многих, отводящих слюну, чтобы та не затопила собственно Хотьгде-Контору.

– Мудрочервия, похоже, ужасно слюнявая.

– Это необходимо. Ей приходится много читать.

– Я много читаю, – заметила Хэтти, – но не пускаю слюни.

– Ты, наверное, не читаешь языком, – произнёс Сэр Гидеон.

Хэтти едва сдержала смех.

– Никто не читает языком.

– Люди из твоего царства очень зашоренные. Мудрочервия может читать как языком, так и глазами. Именно тогда она понимает, что ложь, а что – нет. Если ей кажется, что нечто из прочитанного неверно, она лижет это. Мудрочервия способна распознать ложь на вкус, но ложь – столь гадкая и едкая, что она выплёвывает её.

Сэр Гидеон указал на поток.

– Слюна отравлена ложью до последней капли. Она убьёт тебя, если ты её коснёшься.

Хэтти вытаращилась на ручей. Вопреки сказанному драконом часть её до сих пор хотела пить.

– Ты не хочешь поблагодарить меня за спасение? – вопросил Сэр Гидеон. – Одна скамейка недавно заявила, что ты весьма невежлива. Теперь я вижу, что она имела в виду.

– Это скамейка, которая… – начала Хэтти, а затем поправилась. – Большое тебе спасибо, что спас меня, – проговорила она. И уже собиралась спросить, не лавочка ли проболталась дракону, где её отыскать, но вдруг рядом зашумели крылья.

– Сэр Гидеон, я и не думала, что ты отважишься явиться сюда, – довольно промурлыкала Леди Серена.

Мордочка Сэра Гидеона омрачилась.

– Я собираюсь отвести Хэтти Браун в Хотьгде-Контору, – натянуто промолвил он.

– В самом деле? Я думала, это я её веду, – сказала Леди Серена.

– Она – предмет моих исканий.

– У меня сложилось впечатление, что дитя, приведённое из иного царства, должно быть или из числа Сотенных Детей или Нимбусом, а не… – Леди Серена наморщила носик, глядя на Хэтти, – тем, что уж она собой представляет. И кстати, о Нимбусе, думаю, ты не знаком с Артуром Хэндли-Беннеттом.

Артур шагнул вперёд, и глаза Сэра Гидеона скользнули по нему.

– Откуда ты знаешь, что он – Нимбус? – спросил дракон.

– Я нашла Потерянную Печать. А затем он призвал дождь.

– Несколько капель, я не сомневаюсь. Их недостаточно. – И Сэр Гидеон покосился на Хэтти.

– Вовсе не несколько капель, а целый ливень, – похвасталась Леди Серена и махнула крылом в ту сторону, откуда они пришли. – Все эти цветы выросли из капель, упавших с вымокших одежд.

Сэр Гидеон посмотрел сначала на ковёр цветов, а затем на Артура Хэндли-Беннетта.

– Никогда не думал… – пробормотал он.

Леди Серена, смеясь, подлетела к Артуру.

– Давай отведём Нимбуса и твою Хэтти Браун в Хотьгде-Контору! – воскликнула она. – Посмотрим, что скажет Мудрочервия, когда узнает, что у неё нет разрешения.

– А что плохого в том, что у меня нет разрешения? – спросила Хэтти у Сэра Гидеона спустя некоторое время.

Она уже не плелась следом за Леди Сереной, Артуром и восторженной толпой: все наконец-то остановились перед массивным зданием из тёмного камня с бартизанами[2] и коренастой башней в центре.