– Заглянул, но не во все.

Клара безрадостно улыбнулась.

– Не во все, – повторила она. – Мы обнаружили у него в компьютере гигабайты жесткой порнографии, с насилием… видимо, после одиннадцати лет принудительного психиатрического лечения в голове у него не прояснилось. Сидел себе тихонько в тюремной клинике, принимал лекарства… и все это время ждал, когда можно будет продолжить.

– Некоторые люди так устроены, – заметил Йона.

Один из криминалистов – высокий, в белом защитном комбинезоне – вышел из трейлера, чтобы освободить им место; он что-то сказал Кларе, Йона не понял его слов.

У открытой двери вместо ступеньки высилась табуретка.

Все это время Клара бесцеремонно наблюдала за Йоной. Она словно хотела задать какой-то вопрос, но сдерживалась.

На светло-коричневых ковриках лежали полупрозрачные пластины – по таким полагалось передвигаться на месте преступления. Пол поскрипывал под шагами полицейских.

На круглом диване с выцветшим голубым рисунком валялся коричневый пиджак с протершимися чуть не до дыр лацканами и запачканными кровью рукавами.

– Кто-то должен был слышать шум драки, – вполголоса заметила Клара.

Пробирки с биологическими образцами и пакеты с изъятыми предметами – кофейными чашками, пивными бокалами, столовыми приборами, зубными щетками, окурками – выстроились на стеклянной панели плиты.

– К Диссингеру кто-то приходил. Диссингер собирался действовать по старой схеме, но его время прошло. Он постарел, потерял форму… и его до смерти избил тот, кого он пытался изнасиловать.

Солнечный свет проникал в трейлер сквозь нечистые окна в подтеках и желтоватые, в пятнах, занавески. В оконных рамах подрагивали от сквозняка обрывки паутины: дверь так и стояла открытой.

– Его нашли двое подростков… Пару дней назад он пытался зазвать одного из них выпить.

– Я бы хотел поговорить с ребятами. – Йона рассматривал кровь на закругленном уголке шкафа.

– Они очень напуганы. Но не опоздай они к назначенному времени, им пришлось бы куда хуже.

Двуспальную кровать покрывали пятна крови; ночник, вырванный из стены, повис на проводах. Похоже, кого-то стащили с голого матраса, а потом снова швырнули на него; кто-то в попытке сбежать проковылял вдоль стены.

– Родственники не рвутся его хоронить, так что я оставила его повисеть до вашего приезда. – Клара указала на закрытую дверь туалета.

– Спасибо.

Йона открыл раздвижную дверь. С высокого стенного шкафчика между биотуалетом и раковиной свисал могучий мужчина с голым торсом. Стопы повешенного доставали до пола, но кто-то перебил Диссингеру обе ноги, лишив его возможности опереться.

Шею мужчины охватывала стальная петля. Проволока сантиметров на пять врезалась в плоть прямо под адамовым яблоком.

Кровь стекала по волосатой груди и толстому животу на джинсы.

– Личность погибшего точно установлена?

– На сто процентов. – Клара снова внимательно посмотрела на Йону.

Лицо мужчины представляло собой кровавое месиво.

На повисших вдоль тела руках уже чернели трупные пятна.

– После суда у него, наверное, появилось много врагов, – задумчиво сказал Йона. – Вы не…

– С точки зрения статистики, месть – нечастый мотив, – отрезала Клара.

Взгляд Йоны задержался на стене возле трупа. Похоже, Диссингер долго мучился. Раскачиваясь взад-вперед, он, в попытках ослабить петлю, разбил раковину. И хотя убийство можно было квалифицировать как неполное повешение – ноги убитого доставали до пола, – Йона был уверен, что при вскрытии обнаружатся переломы подъязычной кости и верхнего рога щитовидного хряща.

– Моя версия – он заманил сюда какого-то парня, попавшего на кривую дорожку: насилие, грабежи, проституция, стероиды, рогипнол. – Клара надела белые латексные перчатки.

– Не было никакой драки, – сказал Йона.

– Не было?

– Он сумел бы постоять за себя. Но на костяшках нет повреждений.

– Есть повод отправить тело на экспертизу, – проворчала Клара.

– Ран, характерных для самозащиты, тоже нет, – продолжал Йона.

– Есть. – Клара повернула руки мертвеца, чтобы лучше рассмотреть кожу.

– Он не защищался, – спокойно повторил Йона.

Клара вздохнула, выпустила руки повешенного и воззрилась на Йону, словно желая увидеть его насквозь.

– Откуда вы столько знаете?

– Почему я здесь? – ответил Йона вопросом на вопрос.

– Вот это вы мне и скажите. – Клара вынула из сумки пластиковый конверт и показала Йоне мобильный телефон старой модели.

– Телефон?..

– Телефон. Который мы нашли между подушек дивана… и который принадлежал Фабиану Диссингеру. – Клара включила телефон прямо через конверт. – За два дня до убийства он звонил вот по этому номеру. Узнаете?

– Это мой номер.

– Один из последних звонков в своей жизни Диссингер сделал на ваш личный телефон.

Йона достал свой мобильный и увидел пропущенный вызов.

– Рассказывайте, что вам известно, – потребовала Клара.

– Теперь мне известно, почему меня вызвали в Германию…

– Объясните, почему он звонил вам. – Клара уже теряла терпение. Йона покачал головой:

– Фабиан Диссингер не проходил ни по одному из моих расследований.

– Говорите правду!

– Я понятия не имею, в чем дело.

– Понятия, значит, не имеете. Но должна же быть какая-то связь. – Клара сдула с губ прилипший волос.

– Должна, – согласился Йона, сделал шаг к повешенному и всмотрелся в его лицо.

Один глаз полностью исчез в иссиня-красной массе, но второй был открыт; на слизистой отчетливо виднелись точечные кровоизлияния.

Похоже, Клара Фишер нарочно тянула с тем, чтобы предъявить Йоне телефон. Неожиданное появление улики могло бы застать его врасплох, не дав Йоне шансов скрыть возможную связь.

– Скажите хоть что-нибудь. – Клара не отрываясь смотрела на него. Над верхней губой, несмотря на царивший в трейлере холод, пробились капли пота.

– Я бы хотел присутствовать на вскрытии.

– Вы сказали, что драки не было.

– Удары наносила только одна сторона… агрессия почти неконтролируемая, но с применением армейских приемов.

– До полиции вы служили в армии, в группе особого назначения.

Они уже выходили из туалета. Двое техников-криминалистов расстелили на полу мешок для трупов, закрепили на руках убитого бумажные пакеты, после чего перерезали проволоку и сняли крупное окостеневшее тело.