– Сага, послушай. Давайте все вместе пройдемся по тому, что нам известно. И результат или успокоит нас, или…

– Я его застрелила, я убила его! Он мог убить меня, я не знаю, почему он этого не сделал, но я выстрелила ему в шею, в руку, в грудь…

– Успокойся, – призвал Нолен и подвинул Саге стул.

Какое-то время Сага сидела, закрыв лицо ладонями, потом опустила руки и тяжело вздохнула.

– Юрек Вальтер мертв, – хрипло повторила она. – Не знаю, сколько раз я вспоминала ту ночь… как трудно было бежать по глубокому снегу, как во льду отражалась сигнальная ракета… Я точно видела Вальтера, я застрелила его из своего “глока”. Первый выстрел в шею, второй в руку… потом я подобралась ближе и трижды выстрелила ему в грудь. И каждый, мать его, раз я попадала, я видела, как брызгала кровь.

– Я знаю, но…

– Я не виновата, что он упал в реку, но я выстрелила в воду и видела, как кровь расплылась вокруг тела, а потом я бежала по течению и стреляла, стреляла, пока тело не исчезло из виду.

– Все сделали то, что должны были сделать, и даже больше, – медленно проговорил Нолен. – Полиция в ту же ночь выслала водолазов, а на рассвете обследовала берег с собаками, на десять километров вниз по течению.

– Тогда почему тело так и не нашли? – вполголоса спросил Йона.

Он знал, что Сага продолжила поиски самостоятельно. Вероятно, эти поиски стали ее собственным долгим возвращением к себе, ее попыткой осмыслить события. Она рассказывала, как прошла вдоль ручья до самого устья в Хюсингсвике, как расчертила карту местности и по квадратикам обыскивала шхеры. Изучила морские течения, добралась до каждого островка на сто километров вдоль береговой линии, опрашивала местных жителей, пляжников, рыбаков, паромщиков и океанографов.

– Я нашла его, – прошептала Сага и посмотрела на Йону покрасневшими глазами. – Черт возьми, Йона, я нашла его.

Йона уже слышал ее рассказ. После года поисков Сага наткнулась на человека, живущего в труднопроходимой северной части острова Хёгмаршё. Человек этот был церковным сторожем на пенсии, собиравшим на берегу пла́вник. Он-то и сообщил Саге, что пять месяцев назад нашел на острове мертвеца.

Сага отправилась с ним в обитаемую часть острова. Позади белоснежной часовни располагались дом сторожа и старый крематорий.

– Тело Юрека принесло глубинными течениями и выбросило на берег во время шторма в конце той зимы. – Сага не спускала взгляда с Йоны.

– Все сходится, – сказал Нолен. – Понимаешь, Йона? Все сходится. Он мертв.

– От Вальтера остался только торс и одна рука, – продолжила Сага. – Сторож рассказал, что перевез раздувшееся тело на тачке через лес и положил на пол в сарае за часовней. Но его собака как взбесилась от запаха, и сторожу пришлось отправить тело в старый крематорий.

– Почему он не позвонил в полицию? – спросил Йона.

– Не знаю. Он гнал самогон и мухлевал с пособием, – сказала Сага. – А может, у него уже начиналось слабоумие… Но он все же сфотографировал тело на мобильный телефон – на случай, если полиция станет задавать вопросы… и сохранил палец в холодильнике.

Нолен достал из папки распечатанную фотографию и передал Йоне.

Тот повернул фотографию так, чтобы свет люминесцентной лампы на потолке секционной не бликовал на распечатке.

На цементном полу рядом с красной газонокосилкой лежал раздутый торс без головы, под которым растеклась лужа воды. На побелевшей коже, отслоившейся на груди, виднелись три похожих на кратеры входных отверстия.

– Это Юрек. Это отверстия от моих пуль, – проговорила Сага, глядя на фотографии.

Нолен спокойными движениями выложил копии отсканированного отпечатка пальца, бланка с дактилоскопическими данными из отчета о задержании Юрека Вальтера и ответа из лаборатории.

– Совпадение абсолютное. У нас были и ДНК, и отпечатки пальцев… даже у однояйцевых близнецов не бывает одинаковых отпечатков, – пояснил он.

– Я и не сомневаюсь, что это палец Юрека Вальтера, – вполголоса заметил Йона.

– Отрезанный от уже мертвого тела, – подчеркнул Нолен.

– Йона, он умер, ты слышал Нолена? – Сага вытерла слезы.

– Палец могли отрезать от отрубленной руки, которая долго пролежала в соленой воде вместе с торсом, – возразил Йона.

Сага застонала.

– Чисто теоретически?

– Нолен, да скажи ты ему!..

Нолен снова поправил очки и посмотрел на Йону.

– Ты хочешь сказать, что он мог отрубить себе руку…

Он замолчал и посмотрел на Йону.

– Что, если Юреку неправдоподобно повезло и он выжил после трех ранений, проплыл по течению, выбрался на берег и остался жив? – серьезно сказал Йона.

– Ранения были смертельными, – запротестовала Сага.

– Юрек – солдат с детства, – напомнил Йона. – Он равнодушен к боли. При необходимости он сумел бы прижечь раны и ампутировать себе руку.

– Ты же сам понимаешь, что это невозможно, – устало произнес Нолен.

– Невозможно только то, что невозможно.

– Мы слушаем. – Сага снова опустилась на стул.

Бледный и сосредоточенный, Йона заговорил:

– Юрек нашел человека примерно своего телосложения и возраста. Выстрелил в этого человека так же, как ты стреляла в него самого… отделил голову от тела, останки бросил в воду где-нибудь у берега… он мог держать их в клетке или в рыбном садке.

– Вместе со своей собственной рукой, – тихо добавил Нолен.

– Для него в этом не было бы ничего странного. Он держал живых людей в могилах, навещал их иногда.

– То есть церковный сторож действовал в сговоре с ним?

– Юрек умеет заставить людей подчиняться.

Капли срывались с крана и, сверкнув, исчезали в решетке стока в полу.

Йона посмотрел на Нолена, на Сагу. Светло-серые глаза его потемнели, лицо покрывали капли пота.

– Я прав? Существует теоретическая возможность того, что Юрек все еще жив? – прошептал он.

Нолен умоляюще начал: “Йона…”, но кивнул.

– Хотя все это чушь собачья и ни черта не значит! – выкрикнула Сага и смахнула фотографии и отчеты на пол.

– Я не утверждаю, что думаю, будто он жив, – заметил Йона.

– И на том спасибо, Йона. Иначе все это было бы как-то странновато. Потому что я застрелила его и нашла тело.

– Точнее, один палец.

– Теоретически Йона прав, – признал наконец Нолен.

– Черт с вами. – Сага снова села. – Теоретически вы правы, но как бы вы ни крутили и ни вертели, логики тут нет изначально. Какой смысл Юреку пороть и убивать двух долбанутых извращенцев-рецидивистов в Норвегии и Германии?