Несмотря на раздражение, Джордан чувствовал за собой вину. Именно он отказался от своей клятвы, предал ее, когда ушел, хотя никогда бы так не поступил, если бы она сама не попросила.

– Мила, ты сама сказала, что нужно обращаться к друзьям за помощью, а не отталкивать их. Кажется, только ты знаешь, как должны вести себя другие.

Ее глаза распахнулись. По щеке потекла слеза.

– Это было ошибкой. Зря я решила, что мы сможем мирно пообедать вместе. – Она грохнула тарелкой. – Не смей так со мной говорить! Это я потеряла ребенка. Мое тело не смогло выполнить свою функцию. Когда я просила, чтобы ты ушел, меня терзало чувство вины. Я была уничтожена. Но ты даже не стал бороться за меня, сделал так, как было проще.

– Это самое трудное решение, которое мне пришлось принять за всю жизнь. – Он отставил тарелку и выпрямился, его тело излучало напряжение. – Для меня было лучше сосредоточиться на работе, на том, что я мог контролировать. – Он нахмурился. Такое признание стало неожиданностью даже для него. – Мила, так было лучше.

– Для кого, Джордан? Для тебя или для меня?

Она вытерла слезу.

– Это глупо. Я иду спать. Увидимся утром.

Он не мог просить ее остаться.

Когда дверь ее спальни захлопнулась, Джордан опустился на диван и стал размышлять над ее словами. Мила не хотела, чтобы он уезжал? Это признание тронуло его до глубины души, а ведь он всегда сомневался. Убедил себя в том, что поступил правильно. Ее слова вновь заставили его усомниться.

Он вспомнил, как после несчастного случая окреп духом, снова оказавшись в рабочей обстановке. Это было не похоже на пережитый кошмар. Его поставили перед чудовищным выбором, пришлось подписать бумаги и разрешить проведение кесарева сечения. А позже он никак не мог совладать с собственной женой, сломленной горем.

Объявив отцу о грядущем отъезде, он пережил не лучшие мгновения. Грег обвинил его в слабости и даже трусости. Покидая Кейптаун, он бросал нуждающуюся в нем Милу. Когда она попросила дать ей больше личного пространства, чтобы свыкнуться со смертью ребенка, он сбежал. Просто не хотел видеть, как она страдает. Это напоминало ему о матери. Он просто не мог беспомощно наблюдать. Джордан наконец понял, что уехал именно из-за этого.

Миле хотелось провести весь следующий день взаперти, зализывая раны. Из-за напряжения между ними она чувствовала себя больной, хотя прекрасно понимала, что сама спровоцировала обострение. Если бы она, как раньше, держала язык за зубами, все бы прошло благополучно.

Но слова лились из нее потоком. Она не могла контролировать себя. Вероятно, понимала: что бы ни сказала, это не изменит прошлого. Джордан оставил ее. Она оттолкнула единственную подругу, хотя раньше из кожи вон лезла, чтобы нравиться всем без исключения и быть уверенной в том, что она не останется одна.

Когда следующим утром в дверь настойчиво постучали, Мила окончательно поняла, что ей не удастся уйти от ответа. Лулу привезет новости.

Менеджер Карен дал согласие на участие звезды. Поставщик взялся на работу. Его жалобы на сроки были удовлетворены повышением суммы вознаграждения. Теперь нужно связаться с каждым поставщиком и убедиться, что те смогут обслужить праздник в следующем месяце. Именно это, а также дата, которую назовет Карен, определят точное время вечеринки, после Мила сможет разместить рекламные анонсы.

Но прежде, чем она займется этим, предстоит встретиться с Лулу. Она почувствовала, как вспотели ладони, а когда дверь открылась, широко улыбнулась:

– Привет!

На первый взгляд давняя подруга совсем не изменилась. Тот же мягкий овал лица, короткая стрижка. Она внимательно смотрела на Милу, которая наконец обратила внимание на одно значительное обстоятельство.

– Ты беременна. – Мила задышала чаще.

Лулу смотрела на нее с нескрываемым беспокойством, и Миле пришлось взять себя в руки.

Такая непредсказуемая реакция, как и страх лестниц, сформировались у нее после несчастного случая. Но она была сильная и, вопреки всему, рада за подругу.

– Поздравляю тебя от души.

Она привлекла Лулу к себе и обняла, позабыв о том, как мало они общались весь прошлый год, и как сильно заныло ее сердце, когда тело соприкоснулось с заметно выпирающим животом.

– На каком ты месяце?

Лулу отстранилась. Ее взгляд снова стал прохладным.

– Спасибо. Уже двадцать восьмая неделя. Честно говоря, я не была уверена, что мне стоит приезжать.

Она затихла и подняла глаза на Милу.

– Как бы то ни было, я рада, что ты здесь. Входи же. Мила последовала за подругой, прикрыв глаза.

Лулу более полугода скрывала свою беременность, потому что не знала, какой будет ее реакция. Однако, несмотря на произошедшее, Мила не хотела расставаться с ней, не хотела, чтобы Лулу утаивала от нее что-то настолько важное.

– Хочешь что-нибудь? Кофе? Чай?

– Нет, спасибо. Я приехала ненадолго.

Мила поняла, что надо переходить к делу.

Лулу неловко опустилась на диван, живот ей явно мешал. Миле было знакомо это чувство, и она затосковала, но заставила себя успокоиться. Не нужно с головой уходить в воспоминания.

– В последнее время мы нечасто общались. Скажу больше, мой несчастный случай оказал влияние и на наше сотрудничество. Теперь, узнав о том, что ты носишь ребенка, я чувствую за собой еще большую вину. Если бы мы работали больше, то и зарабатывали бы больше.

– Меня волнует не работа. Ухудшились наши отношения.

Мила почувствовала себя еще хуже.

– Знаю, мне следовало позвонить.

– Да, следовало. И отталкивать меня было не нужно. Господи, мы дружили почти десять лет!

– Ты права.

Еще одно неосторожное слово, и она расплачется. Почти такой же разговор состоялся у них с Джорданом прошлым вечером. Пора быть честной с самой собой.

– Просто я… – Мила запнулась, вздохнула и начала заново. – Я не могла справиться с происходящим. Не хотелось, чтобы рядом были те, кто напомнит о том, чего я не смогла достичь.

Лулу ничего не отвечала, Мила не поднимала на нее глаза.

– И как же мы с Джорданом делали это? – наконец обронила Лулу дрожащим голосом.

– Разве ты не видишь, я была плохой женой и матерью. – Миле вдруг стало жизненно необходимо, чтобы ее поняли. – Нужно было вести себя иначе, но я не хотела, чтобы мне напоминали о моем провале.

– А почему ты оттолкнула меня? Я хотела быть рядом, поддерживать тебя.

– Знаю. – Миле стало стыдно. – Но я считала, что не заслуживаю ни твоего сострадания, ни поддержки.

– Мила.

Лулу поднялась с дивана и обняла подругу.