Иро. Его сердце ударилось лишь один раз и замерло будто навсегда. Карие глаза девочки смело смотрели прямо на него, а белый веер…

Никита широко улыбнулся и, оставив без ответа вопрос друга, шагнул к Иронии, протягивая руку, что не осталось без внимания агента. Тот поджал губы, вытягивая из кармана сигару и модное огниво.

— Уважаемый чародей Илия, а вы проводили занятия по самоконтролю?

Илия проследил взгляд офицера, но по лицу чародея понять его мысли было невозможно. Он склонился к офицеру и сказал:

— Они соседи.

— То есть, волноваться не о чем?

— Совершенно верно, господин Лев Константинович.

— Они быстро растут. Но такого я никогда ещё не встречал.

Илия посмотрел на циничное лицо офицера.

— Что именно? — Решил уточнить чародей.

— Чтобы над трупом расцветали хризантемы любви. Сразу несколько. Я насчитал три. А вы, что, ничего не заметили?

Лев Константинович указал движением руки на Михаила, который не мог оторвать взгляда от старшей сестры Иронии.

Чародей метнул напряжённый взгляд в тёмный угол. Ян здесь. Но домовой не сможет защитить Никиту, Михаила или девушек, которые тем приглянулись. И Ян занят — следит за хозяином как верный пёс, готовый вцепиться любому врагу в глотку ради Марка, невзирая на последствия. Зная, что Марк Кельц под защитой демона, даже офицер ТК не осмелиться к нему приблизиться.

— Нет, Лев Константинович, не заметил, увы. У вас уже профессиональная психическая деформация, похоже. Не задумывались пройти медицинский осмотр на наличие психический сдвигов? Моё почтение, — с опозданием дерзнул чародей и, вежливо откланявшись, направился к своим коллегам Иффо и Сило. Лучше уж с этими чудаками вести светскую беседу, чем терпеть тварь в человеческом обличье. Оба чародея тоже были не в восторге от Илии, но учтиво приняли его, косясь на расслабленного агента в кресле, предназначенному старому ммуану. Во время разговора, Илия попросил своих коллег помочь избавиться от тела матери Марка и следов крови. И спустя несколько минут на полу осталось только платье и бриллианты. Но оно исчезло спустя пять минут, не оставив ни одного напоминания о произошедшей трагедии.

Лев Константинович поджал побледневшие губы. Старый чародей не умеет вовремя затыкаться. Но скоро всё закончится. Игра Функционеров Земли движется к финалу. Ещё лет десять, и конец Лилитаде и Традану. Не будет больше никаких чародеев, магов, ведьм и колдунов. На Земле останутся только настоящие люди. Живые и здоровые.

3.

Марк остановился. Он смотрел на кленовую аллею, покрытую снегом. Ноги больше не тряслись от страха. Морозный воздух щипал ноздри. Всё хорошо. Но идти в бетонное здание не хотелось. Оно по-прежнему неуютное, холодное.

Справа, заметённый снегом стоял павильон, где шесть лет назад он покупал Иронии мороженое. Он откроется только весной, но покупателей опять почти не будет, кроме новых учеников Илии.

Подняв воротник, Марк пнул снег и поплёлся к зданию, вспоминая, как расстался с Лидией. Боль ещё блуждала в глубине сердца стонущим приведением в цепях. Она поцеловала его, чтобы отвлечь. Она танцевала с ним, чтобы спасти от горя. Она говорила с ним ровно до того дня, когда приехал присланный отцом управляющий. Отец же не появился даже на похоронах. В день, когда Марк бросил на крышку гроба горсть земли и две белые камелии, отец предпочёл блеснуть своим отсутствием — его заметили все бывшие друзья, соседи и коллеги. Теперь семья Марка в этом ледяном дворце учителя Илии, Ян и всегда сдержанный Пётр Васильевич, сумевший за шесть лет заслужить не только полное доверие юного хозяина, но и преданность домового.

Марк вытер слезу, выступившую от холода. Он уже выплакал своё горе и нелюбовь отца. Он выплакал за эти годы всю свою боль, крича по ночам в подушку. Он выместил всю свою ненависть на манекенах для тренингов в спортивном зале Илии. И ничего не осталось кроме разочарования и опустошённости. Не радовали даже смешные семилетки нового потока, в отборе которых участвовал вместе с Илиёй и он.

К зиме Илия запасся дровами, и из огромных труб поднимался дым. В классных комнатах тепло.

Войдя внутрь, Марк быстро миновал промёрзший коридор и, выпуская огромные клубы пара, влетел во второй зал, расстёгивая на ходу куртку, чтобы впустить под одежду тёплый воздух, привычно пахнущий сухим асфальтом. Куртка уже болталась на руке, скрипя замком по каменному полу, когда Марк вошёл в кабинет учителя и поклонился, приветствуя того.

— Ты задержался, — констатировал чародей.

— Да. В аллее очень красиво. Не устоял перед изысканностью природы.

— Присаживайся, Марк. Ты знаешь, что Никиту забрали в Тайную Канцелярию?

— Да, учитель. Мы успели попрощаться.

Марк поёжился от тяжёлого воспоминания. Он в тот день с трудом расцепил объятия, не желая отпускать единственного близкого друга. И Никита, обернувшись в последний раз, выдавил натянуто-фальшивую улыбку. Храбрился, прежде чем подняться в вагон чёрного военного поезда, следующего к зданию Тайной Канцелярии. Но и в его глазах Марк прочитал страх и недоверие, когда он украдкой взглянул на вооружённый до зубов отряд солдат сопровождения. Бледное лицо друга, обрамлённое густыми вьющимися огненными волосами, мелькнуло в широком окне поезда. И всё.

Никита никогда не был трусом. Мощный, крупный, больше напоминающий бойца боёв без правил, чем чародея, он никогда не сдавался и ничего не боялся. Но в тот день Никита постоянно тёр плохо выбритый крепкий подбородок, выдавая своё волнение. Серые глаза потухли, а кадык нервно дёргался вверх-вниз. Как загнанный медведь, готовый сорваться, чтобы напасть. Он и был медведем и внешне и характером: любознательный, знающий себе цену, непобедимый и ни разу не побеждённый на экзаменах, осознающий свою силу и интеллект. Но он не противился призыву в надежде, что отыщет свою возлюбленную, которая исчезла несколько лет назад. Он был уверен, что найдёт Иронию там, за подземельем белоснежного дворца Тайной Канцелярии.

И вот его забрали.

Илия долго молчал, пристально глядя на ученика.

— Ты легко привязываешься к людям.

— Да. Видите ли, кроме людей, больше не к кому привязываться в наших с вами условиях жизни. Но и эта роскошь для нас непозволительна.

— И то верно, — согласился Илия.

Марк отвернулся, прекрасно зная о корнях этой проблемы. А это проблема в мире равнодушных и циничных чародеев и колдунов, где не поощряется дружба и любовь. Этим чувствам нет места в жизни неофита. Навязанная культура отсутствия привязанностей должна была научить людей быть независимыми и самостоятельными, а на деле вышло нечто иное. Отсутствие защиты и поддержки, способствующие более лёгкому контролю над обществом: не имея поддержки, никто не сумеет поднять бунт, воспротивиться закону, оспорить решение суда,