– Так вы адвокат?

– Да, моя прелесть. Что ты будешь пить?

Мила замахала руками:

– Я вообще не употребляю…

– Ну, а сто граммов мартини?

Девушка заставила себя поупрашивать. Через некоторое время официант поставил перед ней запотевший бокал. Шиманский заказал себе водки. За руль можно было не садиться. До его дома совсем недолго было идти пешком.

– Давайте возьмем бутылочку и пирожные и отправимся ко мне, – немного заплетающимся языком предложил адвокат.

Мила решила не торопить события:

– Мне пора, извините. Спасибо за приятный вечер. – Она встала и схватила сумочку.

Он сжал ее руку выше локтя:

– Вы просто обязаны дать мне свой телефон. В следующий раз, когда ваш друг не придет, мы приятно проведем время.

Она заколебалась:

– Право, не знаю… Ну, ладно.

Получив ее номер, Шиманский расцвел:

– Когда можно вам позвонить?

– В субботу.

До выходного оставалось еще три дня, и адвокат немного приуныл:

– А пораньше?

– К сожалению, ничего не получится. Прощайте. И спасибо за угощение.

Она выпорхнула на улицу – прямо в объятия Тараса. Он хмуро посмотрел на нее:

– Почему ты одна?

Девушка заскрипела зубами:

– Не могу же я тащить его к себе в первую же ночь?! Он невесть что подумает…

– Вы договорились о встрече?

– Да, в субботу.

Решеткин сплюнул:

– Это ж еще черт знает когда!

Она стукнула его по локтю и прошипела:

– Наберись терпения – или все мероприятие полетит к черту!

Геннадий Иванов деликатно постучал в дверь кабинета Григория Опарина.

– Войдите! – Капитан развалился на стуле и прихлебывал холодный зеленый чай. Рядом примостился Василий Семенов, с удовольствием грызя сочное яблоко.

Эксперт окинул их завистливым взглядом:

– Вот работнички! Мы трудимся в поте лица, а они…

– По крайней мере, вам не стреляют в спину, – тут же нашелся Опарин. – Неужто готовы результаты экспертизы? Надо же! Не прошло и года.

Геннадий усмехнулся:

– Готовы, соколик ты наш, да только порадовать тебя нечем. Работали профессионалы. Ни одного отпечатка пальцев – незнакомых, разумеется. Хозяйка задушена собственным чулком. Так что, милок, нет у нас зацепок.

Григорий поморщился:

– Мог и не приходить в таком случае.

– А я проведать вас хотел. – Иванов ловко схватил красное яблоко, лежавшее на тарелке. – Пока – прощевайте!

– Катись отсюда. – Опарин повернулся к Василию – Так я и знал. Дело глухое.

Лейтенант пожал плечами:

– Зря вы не хотите рассказать о том ее визите к нам полковнику.

– Поверь, я знаю, что делаю. Тебе же не нужен выговор с занесением?

– Не нужен. – Семенов хотел было рассказать сослуживцу о своей встрече с Магницким, но передумал. Между ним и капитаном с самого начала не сложились те доверительные отношения, которые порой сплачивают людей.

– Что же мы в таком случае скажем Богомолову?

– Правду, дорогой, правду, – парировал капитан. – Для него этот глухарь – не первый и не последний. Переживет старик. – Он посмотрел на часы. – Так! Нам пора сказать этому гостеприимному заведению «до свидания». Подбросить тебя до дома?

Семенов подумал и отказался. Было всего семь часов. И он намеревался навестить Магницкого. Дождавшись ухода начальника, полицейский позвонил ювелиру.

В прошлый раз он не закончил интересный рассказ. Лейтенанта тянуло к этому человеку, чем-то напоминавшему его отца: такому же эрудированному и интеллигентному. Юлий Львович сразу же откликнулся на звонок и обрадовался:

– Конечно, приходите, Васенька, я с нетерпением буду ждать.

Василий вскочил в трамвай и через полчаса уже стучался в знакомую дверь. Магницкий словно ждал его в коридоре. Дверь распахнулась, как по взмаху волшебной палочки.

– Прошу, – галантно пригласил его ювелир. – Я уже и чайку заварил. Варенье, мед – все к вашим услугам.

Лейтенант вновь сидел в мягком кресле. А Юлий Львович, прихлебывая напиток, продолжал рассказ:

– Больше ничего не нашли, но сколько веревочке ни виться… В общем, помог случай. Один из фармазонщиков по кличке Лева наведался в ресторан, хорошо выпил и закусил, а потом вспомнил, что портмоне он оставил дома.

Если бы Лева не был настолько одурманен алкоголем, он бы придумал что-нибудь и не привлек бы внимания посторонних. Однако пьяному, как известно, море по колено. Мужчине показалось: он царь и бог. Нащупав в кармане кольца, приготовленные к реализации, он предложил официанту обмен. Он позвал управляющего, принявшего решение позвонить в прокуратуру. Леву задержали. Украшения оказались фальшивыми. Тот после недолгих запираний сдал подельника, в сарае дома которого обнаружили большой ящик, набитый золотом, разумеется, поддельным. И именно его показания стали самыми ценными в деле. Он сдал братьев, и после допроса Тимкин послал милиционеров арестовать их, но матерые преступники уже почувствовали, что запахло жареным. Вероятно, кто-то подал им сигнал об опасности, и мошенники решили снова бежать за границу. Исидор оказался жаднее брата-близнеца и захотел прихватить с собою все накопленное добро. Это и позволило чекистам взять его в магазине, где он прятался в специально обустроенном шкафу. Ефим же исчез бесследно. Узнав об аресте одного и бегстве другого брата, заговорили и другие арестованные по этому делу. Они указали на места тайников в магазинах, и работники уголовного розыска во время очередного обыска с пустыми руками не остались.

Исидор признался, где они с Ефимом хранили деньги, полученные от незаконной деятельности. В течение нескольких дней прокуратуру завалили дутым золотом.

«Но все это – подделки, а где же настоящее?» – интересовался следователь. Исидор героически молчал, неизвестно на что рассчитывая, наверное, вопреки здравому смыслу, надеясь, что какое-то чудо вырвет его из стен ЧК. Но чуда не случилось, и ювелир наконец указал на подвал, находившийся по соседству с магазином. В нем отыскали зарытые сундуки с настоящим добром. Сотрудники ОГПУ насчитали пятьдесят тысяч золотых червонцев, сотни меховых манто и шуб и двадцать килограммов настоящего золота и бриллиантов. Суд не учел помощь мошенника следствию, и Исидора расстреляли.

Юлий Львович с удовольствием отхлебнул глоток остывшего зеленого чая и улыбнулся Семенову:

– Знаете, для понижения давления чай лучше пить холодным. А в такую жару…

Василий вытянул затекшие ноги: