— А когда ты в последний раз была в кафе большого города?

Спустя краткий миг она повернулась к нему, вытерла руки о передник и посмотрела на него в упор.

— В день похорон твоего брата. У меня было время до поезда, и мне вдруг захотелось шоколада. Кроме того, шел дождь, и я вошла в первое кафе, которое было открыто. Пирожные были вкусными, но язнала, что могу сделать лучше.

Слушая ее, Райан почувствовал сильную мучительную боль в груди. Она так спокойна и жестка, а вот Райан должен побороть отчаянное желание откашляться и отвести взгляд.

— Так отчего тебя там не было? — спросила она.

— Где? — резко спросил он, уже понимая ее вопрос.

— На похоронах Уилла.

— Я сердился на него, — сказал он, удивляясь словам, которые слетели с его губ.

Он провел пальцами по шраму на руке и снова почувствовал боль при воспоминании — сильнее на этот раз, так как ждал ее ответа. Неужели она осудит его за бессердечие?

Но вместо этого она понимающе улыбнулась.

— Я знаю, что ты имеешь в виду.

Джил была права — Лаура слишком добра для таких, как он.

— Когда мой отец внезапно умер, я была в ярости, — объяснила она. — Я так сердилась на него за то, что он оставил меня одну, даже не дав мне возможности сказать ему, как я буду по нему скучать. Я сердилась на всех добрых людей в Тандарах за то, что они не могли понять моих чувств. Но больше всего я злилась на себя за свое ожесточение. Я достаточно бесшабашный человек, но в те первые недели мне казалось, что я никогда более не узнаю счастья.

Легкая улыбка пробежала по ее лицу, и он понял, что прошло много времени, прежде чем она примирилась с этими чувствами.

— Расскажи мне что-нибудь хорошее о Уилле, — сказала она, будто чувствуя его печаль.

Могли он рассказать что-нибудь хорошее? Он прокрутил в памяти воспоминания, отыскивая нечто, что могла оценить Лаура.

— В детстве он мог часами лежать на батуте, смотря на звезды, пока кто-нибудь не вспоминал, что ребенок на улице, и не затаскивал его в дом, — Райан покачал головой. — Я всегда хотел разжечь костер под этим батутом, чтобы Уилл немного ожил, и в то же время завидовал ему. Я бы не смог вот так лежать и мечтать, был слишком непоседлив.

— Хлоя может рассматривать картинки в книге без конца, — вставила Лаура. — Я никогда не была такой терпеливой в ее возрасте. Да и до сих пор. Мне все время нужно было двигаться, делать что-то, разговаривать, ходить, готовить или петь, оттого что я боялась — если остановлюсь, никогда не захочу начать все это снова.

— Я понимаю.

— Хлоя умеет просто жить, как Уилл, — она пожала плечами. — Это дар.

Чем лучше он узнавал ее, тем больше понимал — Лаура сама обладала даром — удивительной способностью улыбаться, несмотря ни на что.

— Как ты избавилась от злости? — спросил он.

— Лечения очень горячими пенистыми ваннами оказалось достаточно, — с дерзким огоньком в глазах сказала она и отвернулась к мойке.

Он внезапно представил Лауру лежащей в глубокой ванне — полускрытой пеной, с завитками мокрых волос на шее…

— Просвети меня.

— С удовольствием. Первое, что ты должен знать, — удовольствие от горячих пенистых ванн зависит от выбора времени. Время должно быть подходящим.

— Подходящее время, — повторил Райан, откладывая в памяти эту информацию и сопутствующий образ.

— К примеру, два месяца назад я была у запруды, сматывая шланг после полива сливовых деревьев когда внезапно начался ливень. Когда я прибежала домой, то была уже вымокшей до нитки. Каков лучший способ согреться? Принять очень горячую пенистую ванну.

Райан был вынужден отогнать от себя образ Лауры, бегущей под дождем в прилипающей к телу одежде, с искрящимися на солнце волосами…

— Расскажи еще.

— Хорошо. Когда я впервые отвезла Хлою в школу и вернулась домой, то обнаружила, что мне нечего делать. Приняв горячую пенистую ванну, я снова надела пижаму. Было самое подходящее время.

Она повернулась к нему, юбка колыхнулась мягкими складками. Она откусила клубнику, выбросила плодоножку в раковину, облизала пальцы, потом продолжила рассказывать, не подозревая о своем растущем колдовском действии на Райана.

— А потом в один прекрасный день я нашла превосходный мотив для развешивания белья. Я подпевала пластинке, сороки не были так уж восхищены, но я наслаждалась. Вдруг сквозь сырые белые простыни я увидела совершенное лазурное небо и спросила себя, зачем весь день смотрела в землю? Вот вам! Подходящее время!

Райан громко рассмеялся, когда понял, куда она клонит.

— Но, насколько я помню, в тот день появился некий незнакомец в начищенных ботинках и в запыленном автомобиле и испортил всю обедню.

— Да, — она кивнула, ее глаза сверкали. — И, увы, подходящее время закончилось навсегда.

Она улыбнулась, и на ее правой щеке появилась восхитительная ямочка — Райан сразу же вспомнил об улыбке Хлои.

Он вздохнул. Что он делает, позволяя себе увлекаться женщиной, которая была любовницей его брата? Но он не мог справиться с собой. Она очаровывала его, интриговала, вызывала желание.

— Приношу свои самые искренние извинения.

— Принимается, — произнесла она, и что-то в ее голосе натолкнуло Райана на мысль — она понимает ход его размышлений. — Но мне помогли не только горячие ванны. Если бы твой брат не появился здесь внезапно и не пожелал бы слушать мою болтовню, все могло сложиться совсем по-другому…

Снова почувствовав глупую ревность, Райан решил переменить тему.

— Чем докажешь городскому парню, что ты — хорошая кухарка? — спросил он.

— Шоколадного пирога и тунца недостаточно для доказательства?

— Совсем недостаточно, — солгал он.

Она снова улыбнулась, принимая его вызов.

— А что ты думаешь насчет сладких пирожков и покрытой шоколадом клубники?

— Звучит замечательно.

Она вытащила кофеварку из буфета.

— Черный кофе с сахаром?

Увидев, что ей некуда поставить кофейник, Райан вскочил со стула и в одно мгновение оказался рядом с ней.

— Единственное, что я умею, — приготовить кофе. Давай я займусь им, а ты колдуй над своими пирожками.

Заглянув в ее янтарные глаза, он сообразил, что никто прежде не предлагал Лауре приготовить кофе в ее же доме. Конечно, любой мужчина — счастливчик, если его будет ждать дома такое создание, одетое в прелестное платье из хлопка. Но Райан все больше считал — Лауру никогда не баловали, как то следовало делать.

А что, если бы он познакомился с ней раньше, приехав в Кардиньяр? А может, он при одном взгляде на юную Лауру Сомервейл сам бы потерял разум?