— Без семи минут восемь! — торжествующе возгласил «Ларису Ивановну хочу». — А ты боялась!

Боялась? Расплачиваясь, Лера так и сяк крутила брошенное случайным «знакомым» словечко. Боялась? Хотела ли она в самом деле успеть к отплытию «Зюйда» — или… или надеялась — не успеть?

Впрочем, сейчас — сей час! сию минуту! — это уже не имело никакого значения.

Еще разглядывая фотографии в посте Макса, Лера отметила, что «Зюйд», гордо названный шхуной, на самом деле — бывший рыболовный сейнер-малютка. Она не помнила точно, как эти суденышки называют (тем более, они бывали разные), но невозможно вырасти у моря и не запомнить хотя бы основное из того, что у тебя постоянно перед глазами. Она даже не знала, являются ли торчащие на носу и корме «Зюйда» конструкции мачтами — может, это бывшие лебедки, которыми трал с килькой или ставридой вытаскивали — но, вероятно, именно из-за них кораблик назвали шхуной. Силуэт, кстати, был действительно похож. Такие вот списанные с промысла суденышки нередко выкупали в личное пользование. Слегка подновить — и готова эдакая бюджетная версия личной яхты с мотором. С неплохим, кстати, мотором. Хочешь — сам катайся (да хоть живи на борту, очень удобно, только отопление зимой в копеечку влетит), хочешь — туристов вози.

Ага, вот он, «Зюйд». У пирса судно выглядело довольно внушительно, хотя для моря двадцатипятиметровый кораблик — чистая скорлупка. На передней, носовой то есть, мачте — или это не мачта (ай, да какая разница?!) — весело трепыхался жизнерадостный флажок с разухабисто улыбающимся солнышком.

Мотор «скорлупки» уже работал, сходней не было видно. Стоявший у борта дочерна загорелый белобрысый парень наматывал на кнехт сброшенный с причальной тумбы швартов.

— Стойте! Стойте! Подождите меня!

Белобрысый буркнул что-то в вытащенную из кармана подвернутых до колен брезентовых штанов черную коробочку (рация, что ли, подумала Лера), взглянул на подпрыгивающую на пирсе девушку…

Нет, он не стал подавать ей сходни. Просто навалился на леер, подхватил ее под мышки и…

Лера сама не поняла, как очутилась на борту.

Метрах в десяти, ближе к носу судна, несколько человек азартно о чем-то спорили.

Белобрысый, что помог ей, сосредоточенно занялся каким-то железным ящиком. Из-за рубки (по крайней мере Лера решила, что строение посреди кораблика — это рубка) выскользнула худенькая девушка в широких камуфляжных штанах и такой же майке. Голубые глаза незнакомки составляли странный контраст с болтающимися по бокам узенького личика очень темными, почти черными дредами. Подкравшись к белобрысому, она поднялась на цыпочки и ладошками закрыла ему глаза. Сейчас спросит «угадай кто», подумала Лера. Но белобрысый, даже не попытавшись обернуться, ласково бросил:

— Элли, не шали!

— Ну, Алекс… — протянула девушка, скорчив обиженную гримаску. — Так неинтересно…

— Ты?!! — раздался за Лериной спиной голос неслышно приблизившегося Макса.

Лера обернулась, наслаждаясь написанным на его лице изумлением — словно на борт явилась… ну… принцесса Диана. Причем с учетом того, что мать младших Виндзоров уже лет двадцать как покоится на кладбище семейного поместья.

— Я, — несколько насмешливо подтвердила Лера, довольная произведенным эффектом. Макс был безусловно потрясен ее появлением, но отнюдь не недоволен.

— Что ты тут делаешь?

— Еду спасать дельфинов, — все с тем же насмешливым высокомерием (принцесса Диана!) сообщила Лера. — И, возможно, вас, — не удержалась она от шпильки. — Должен же кто-то перевязать раненого героя…

Слегка покачиваясь и хватаясь за леера (все-таки она довольно давно не была в море, отвыкла), Лера перебралась на корму, отметив не без удовольствия, что Макс двинулся следом.

— Но почему… — в голосе его звучало не столько удивление, сколько растерянность.

Она пожала плечами:

— А что, ты против? — Она изобразила самую что ни на есть «королевскую» улыбку. — Мне тут нравится. Только море и небо. Как будто все проблемы остались позади… ну как в той рекламе — и пусть весь мир подождет. — Подумав недолго, она закончила уже совсем другим тоном: — Море смывает все пустое…

— Ну… нас ждут совсем не пустяки.

— Ой, Макс, не делай из меня блондинку! — засмеялась Лера. — Я вполне отдаю себе отчет, что это не развлекательная прогулка. Собственно, я хотела извиниться за излишнюю свою резкость. Я же не какая-нибудь отмороженная, ясно ведь: то, что происходит на Фарерских островах или, скажем, в Японии, не говоря уж о явном браконьерстве…

— Откуда ты знаешь про Японию? — перебил Макс, взметнув изумленно чеканные брови, которые Лере всегда напоминали силуэт сокола в полете, ну или еще что-то столь же безукоризненно красивое. — И про Фарерские острова? Я тебе не рассказывал.

В другой момент Лера, быть может, огрызнулась бы в духе «у тебя что, монополия на информацию?», но сейчас это казалось неважным.

— Какая разница — откуда? — Она дернула плечом. — Главное, что я согласна — противостоять этому, конечно, надо. Только… — Лера замялась. Ей совсем не хотелось обижать Макса, но и он должен понимать: если она готова признать существование проблемы, это еще не означает, что она столь же безоговорочно принимает и предлагаемые им методы решения. Потому что именно методы, на Лерин взгляд, выглядели если не глупыми, то как минимум непродуманными. — Видишь ли… Мне кажется, ты и твои друзья, движимые благими побуждениями, не продумываете толком возможных последствий своей самодеятельности. Тупо закрываете глаза на потенциальные… скажем, сложности. Да, я помню наполеоновское «главное — ввязаться в драку, а там посмотрим». Но вы лезете в самое пекло, а для этого требуется не только энтузиазм, но и подготовка соответствующая. Одно дело — собирать подписи к меморандумам, устраивать пикеты с плакатами возле зоопарков или тайком, под покровом ночи, выпускать белых мышек из какой-нибудь лаборатории. Кстати, последнее — глупость неимоверная. Без лабораторных животных не изобрели бы большинство лекарств — и, значит, люди миллионами умирали бы от того, что сейчас легко лечится. А главное, лабораторные животные — будь то мышки или кто еще — в реальной природе, если их туда выпустить, сдохнут максимум через сутки. Потому что к свободной жизни они категорически не приспособлены. Как, кстати, и животные из зоопарков, почитай Даррелла, он много об этом писал.

— Лер…

— Извини, я отвлеклась. Я не об этом. Просто все перечисленные акции, независимо от их разумности, ничем особенно не грозят. Ну арестует вас полиция, оштрафует, быть может, самое страшное — до утра в околотке продержит. Потом все равно отпустит. Но идти на прямую стычку с браконьерами — это не просто легкомыслие, это безумие! — Она всплеснула руками. — Эти… люди — если они вообще люди, но тем хуже для вас, — не станут цацкаться. Они наверняка вооружены — либо как липовые сотрудники какого-нибудь липового ЧОПа, либо просто так: они уже поставили себя против закона, и что им еще одно нарушение в виде незаконного ствола? Или стволов. Они не станут с вами разговаривать, они просто…