Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 42
Перейти на страницу:

Шенк задыхался и был почти уже уверен, что ему не выйти из этого глухого переулка живым. Одна рука нападавшего сжимала ему горло, другая крепко обхватила его поперек туловища, лишая всякой возможности сопротивляться. Когда Шенк немного обмяк, злоумышленник (несчастный картограф так и не видел его лица) начал вырывать у него сумку.

Вдали показался какой-то человек, он шел по поперечной улице и едва скользнул взглядом по разворачивавшейся в переулке сцене, однако и эта малость оказалась спасительной — злоумышленник испугался и убежал, бросив свою полузадушенную жертву. К тому времени, когда Шенк справился с приступом судорожного кашля и кое-как добрался до выхода из переулка, столь вовремя появившийся прохожий уже исчез.

И тут смертельный страх последних минут, наложившийся на последствия проведенной без сна ночи, взял наконец свое; Шенка захлестнула волна тяжелой, оглушительной тьмы, и он свалился без чувств.

А потом вдруг оказалось, что он лежит, во всей своей уличной одежде, на кровати, очень широкой и мягкой. И что кто-то — Флусси! — лижет его руку.

— Перестань, маленькая. Смотри, ты же его разбудила.

На краешке той же кровати сидела фрау Луппен. Все вокруг было незнакомое, по преимуществу — розовое. Скорее всего, он находился в ее, хозяйской, спальне.

— Постарайтесь не делать резких движений, а лучше — совсем не двигайтесь. Падая, вы сильно ушибли голову.

— А как я сюда попал?

— Скажите спасибо двум заботливым трубочистам, они узнали вас и отнесли домой. А заодно перепачкали сажей весь коврик. Но как это вас угораздило упасть на ровном месте? Голодный обморок? Или это была драка? Дуэль из-за какой-нибудь молодой особы?

Фрау Луппен жила в мире, сконструированном по меркам романтической литературы, до которой она была большой охотницей.

— Я не помню, что со мной случилось.

Строго говоря, это не было правдой, однако Шенк странным образом стыдился своего недавнего злоключения (всплывавшего понемногу в его памяти), словно оно выявило в нем некую постыдную слабость.

— Я решила, что пусть уж лучше эти люди положат вас сюда, чем таскать нездорового человека наверх по узкой лестнице. Вы бы только видели, какие у них грязные башмаки! Но теперь, когда вы пришли в себя, вам просто необходимо поесть супа.

Шенк заверил фрау Луппен, что есть ему совершенно не хочется и вообще он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы подняться в свою комнату, однако при первом же движении голова его заболела с удвоенной силой, так что ото всех восхождений пришлось отказаться. Узнав от фрау Луппен, что она уже послала за доктором, он почувствовал себя еще хуже.

К приходу доктора Шенк успел с превеликими муками раздеться и снова лечь в постель. Доктор угостился абрикосовой водкой, повосхищался обильной красотой фрау Луппен и сказал ей, что пациенту нужно полежать день в постели и все будет прекрасно, а если возникнут какие-нибудь проблемы, вызывайте меня. Затем он оценил свои услуги в десять крон, распрощался и ушел. Шенк сказал фрау Луппен, что расплатится с нею чуть позже.

— Вы главное отдыхайте.

— А где вы сами будете сегодня спать?

Фрау Луппен игриво хихикнула. Ее кровать находилась в соседней комнате. Если Шенку будет что-нибудь нужно, пусть зовет, не стесняется.

Он уснул мертвецким сном, несмотря на похрапывание за стеной. Утром фрау Луппен принесла ему подрумяненные ломтики хлеба и мед и строго пронаблюдала, чтобы он съел все до последней крошки. Шенк был тронут хозяйкиной добротой, хотя, с другой стороны, вся эта суета его раздражала. Ему просто хотелось побыть одному.

Сделав еще одну попытку встать, он тут же убедился в правоте доктора, прописавшего ему день в постели. Лишиться дневного заработка было не очень приятно (а тут еще десять крон врачу), однако больше всего Шенка беспокоило, что он не сможет повидаться с жизнеописательницей, узнать, что же там с ней случилось. А может быть, она начнет справляться о нем в Картографическом отделе, встревожится, почему он не вышел на работу? Эта мысль несколько его приободрила.

День тянулся медленно и уныло; если что-то и скрашивало скуку Шенка, так это визиты хозяйки с ее сплетнями, советами и бесконечными проявлениями заботы. Оставаясь в одиночестве (чтобы, по выражению фрау Луппен, «отдохнуть и набраться сил»), он с тоскою смотрел на лучи света, пробивающиеся сквозь щели в закрытых ставнях, и думал о ярком, живом мире, о времени, песком просыпающемся сквозь его пальцы. Единственным доступным для него развлечением была книга, так и лежавшая в чудом спасенной от неизвестного злодея сумке — «Афоризмы» Винченцо Спонтини. Шенк достал ее и раскрыл.

Глава 6

Башенки, шпили, горгульи, витые украшения колонн, ажурные окна. Собор подобен гадючьему гнезду, лабиринт отравленного камня окружает и стесняет, опутывает мои мысли. Я нахожусь в чреве хладного тела, чей последний вздох все еще звучит, постепенно стихая. Это было бы самым подходящим местом для задуманного — сразу после мессы, пока она не успела еще уйти, пока бдительность остальных еще притуплена. Траектория клинка в пространстве, сверкающая дуга окружности, чей радиус равен длине руки, дуга, определенная мечтой, невозможным движением. Мечта, которая началась бы в этом месте, чтобы здесь же и завершиться быстрым, невозможным движением клинка.

Каково это — думать подобным образом? Читая эти строчки, я пытаюсь восстановить в памяти чувства, с какими их писал, — задача настолько трудная, что поневоле задумаешься, да мои ли они? Или чьи-нибудь чужие, и их подкинули сюда, в эту камеру, с единственной целью умножить мои страдания?

И снова в памяти эта великая книга, раскрытая в обсерватории. Тайны мироздания, переведенные рукой моего астролога в черные значки на белой бумаге, — тайны прошлого, а равно и тайны будущего. Всем правит движение сфер, нас объемлющих. Наши поступки, наши желания, перемещения по церкви закутанной в плащ фигуры, воздымание и опускание руки — всем правит бесстрастное коловращение сфер.

Это я шел по церкви, у меня нет в том никаких сомнений. Но разве ложная память ощущается иначе, чем истинная? Возможно, по церкви этой шел совсем другой человек, другой князь — шел и идет поныне. Возможно, я придумываю эти слова, не читаю их, а пишу в своем воображении. Я верю, что слова написаны на лежащей предо мною бумаге, но эта бумага и даже сама эта камера могут быть очередными их трюками, ловким обманом.

Он составил мой гороскоп, показал, как точно его расчеты сходятся с обстоятельствами жизни, и моей, и моих подданных. Слава, удача, богатство — и все это не более чем случайные последствия некоих уравнений. И красота тоже, и грация; нежность кожи, изящный взмах руки, все лишь продукция бездумной, безразличной машины, пребывающей вне нас, над нами. Учащенное биение сердца. Его неверность. Астролог показал мне свои расчеты, строчки и столбики неопровержимых цифр. Это было бы самым подходящим местом, безо всяких сомнений.

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 42
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?