– Из обычного морячка я веревку совью в два счета...

– Верю, напарница, – серьезно сказал Мазур.

Вечерняя жизнь «стекляшки», как Мазур и ожидал, оказалась нев пример более веселой и оживленной.

Народу набилось – битком. Правда, решительно доминировалиморячки с «Ориона», составлявшие добрых три четверти клиентуры. По стеночкамсидели все прочие – те самые непонятного происхождения субъекты (державшиеся вприсутствии «рашен сэйлор» чинно, благолепно, с чопорностью английских лордов),яхтсмены, прочий народец разного цвета кожи, объединенный, сразу видно,невысоким достатком.

– Вздрогнем, Николаша? – спросил один из новыхзакадычнейших друзей, Виталя-механик.

– А то как же, – сказал Мазур с подобающейэкспрессией. – Чтоб хрен стоял и деньги были!

Они звонко сдвинули стакашки из толстого мутного стекла исинхронно расправились с содержимым. Мазур передернулся внутренне – пивал наразных континентах местную самогонку, но такого дерьма еще вкушать неприходилось. Пожалуй, даже не на страусином помете, а на раствореннойфотопленке с гнилыми бананами. Но ничего не поделаешь, приходилось терпеть.Загулявший нувориш, с катушек съехавший в компании неожиданно обретенныхземляков, надирался качественно и в хорошем темпе.

– А Катька где? – вопросил Мазyp уже изряднозаплетавшимся языком, повернул голову, сфокусировал взор и одобрительно кивнул:– Пр-равильно, пусть попрыгает. Мне все некогда, да и несолидно в моемположении ногами трясти, а девка молодая, ей надо...

На пятачке размером не более чем в пару квадратных метров,задевая боками и прочими частями тела друг друга и ближайшие столики,героически топталось в ритме «медляка» несколько пар. В том числе и Анка.Кавалер у нее был – загляденье. Усики в ниточку, лихие бакенбарды, смотритсоколом. Судовой радист Паша, говорит, что одессит, и, может быть, не врет.Мазур прилежно отметил, что именно этот первый парень на коробке уже третийтанец топчется с Анкой, отшив прочих претендентов. Судя по перемигиваниям иухмылкам (которые пьяному дубу со златой цепью не полагалось замечать, а вотМазур исправно фиксировал), морская братия, убедившись, что с лихим одесситомне сладить, великодушно уступила ему все права на неожиданную добычу, что самашла в руки.

Из динамиков, дребезжавших и подвывавших, неслось насквозьродное, с морозным надрывом в голосе причитала Алла Борисовна:

Без тебя, любимый мой, земля мала, как остров,

Без тебя, любимый мой, лететь с одним крылом...

Мазур давненько уже притворялся, что абсолютно не обращаетвнимания на разгулявшуюся подругу, и это принесло свои плоды: убедившись, что«ейный хахаль» не собирается ревниво надзирать за подружкой, вообще ееигнорирует, увлеченный болтовней с моряками, Паша-Маркони изрядно осмелел,притянул Анку к себе уже совершенно недвусмысленно, нашептывая что-то, а она,закинув ему голые руки на шею, хохотала и прижималась беззастенчиво. Смотреласьона по высшему классу: платье – коротенькая тряпочка из какой-то невесомойткани, спина голая, плечи голые, ноги открыты на всю длину, бюстгальтеротсутствует. Ничего удивительного, что радист млеет и давно уже, сомнений нет,прикидывает, как бы ему оформить это дело так, чтобы и новорусский болванничего не заметил, и красотка задержалась до утра в его казенной койке.Нетерпением исходит, даже жалко дурака...

Мазур отвернулся от танцплощадки вообще, с пьяным упорствомв третий раз принялся рассказывать Виталику, как торгует у себя на Уралецветными металлами – покупает за доллар, продает за два, на эти два процента иживет. Виталик притворялся, что слушает с живейшим интересом, временами задавалнаводящие вопросы и старательно подливал Мазуру в стакан. Ну да, с четвертьчасика назад Виталик с радистом о чем-то душевно потолковали в дальнем углу –явно разработали диспозицию. Десять против одного, что морячки не станутвыдумывать какую-нибудь сложную интригу: проще всего затащить нувориша в гостивместе с подругой к себе на корабль, там он быстренько свалится, добитыйударной дозой, а радист тем временем все и провернет. Тем более что Виталик ужепару раз намекал Мазуру: нечего, мол, делать в этом гадюшнике, лучше быпосидеть всем вместе на кораблике, без посторонних, чтобы ни одна иностраннаяморда не мешала гулеванить русским людям так, как они привыкли. Мазурпритворялся пока что, будто пропускает намеки мимо ушей, не врубается.

Все это время он пытался вычислить, есть ли средиприсутствующих «хвост». Таковому просто полагалось здесь быть. На местенанимателей корабля Мазур непременно отыскал бы среди экипажа подходящегосубъекта, а то и парочку, щедро бы заплатил, чтобы смотрели в оба и ушкидержали на макушке. А поскольку – теперь в этом не было никаких сомнений послетого, что узнал от пленных, – ему противостояли люди, прошедшие примерноту же подготовочку почти в тех же местах, они так наверняка и поступили. Этоазбука – в подобном предприятии срочно обзавестись глазами и ушами средиэкипажа. На случай непредвиденных случайностей. Они ж уже знают, что покушениесорвалось, группа провалилась, – а может, проведали уже, что кое-ктоживехоньким попал в плен, где быстро развяжет язык. Толковый профессионалобязан предвидеть визит в Джалу людей, которые постараются подстроить «Ориону»какую-нибудь серьезную пакость еще в здешней гавани. Это тоже азбука ремесла –наносить предупредительный, упреждающий удар. А значит, «Орион» под присмотром.Наверняка.

Но ничего тут не поделаешь. Приказ есть приказ – не топить«Ориона», а поджечь его красиво, зрелищно, можно сказать, показательно – чтобы,ручаться можно, поднять вокруг этого шум, вставить конкурентам хороший фитиль.Откровенно говоря, т а к о й вариант, хотя он и был сложнее, опаснее, нравилсяМазуру гораздо больше, чем мина под днищем. Психологически трудно было бы взрыватьс в о й корабль. Он, конечно, и мину установил бы, поступи такое распоряжение,но на душе было бы потом чрезвычайно пакостно...

Притворившись, будто тупо обводит вокруг пьяным затуманеннымвзором, ф и к с и р н у л прелюбодеев, все так же топтавшихся в обнимочку подпричитания примадонны. Готов радист, спекся, весь в предвкушении, не отсамогона белесого хмельной, а от нежданной удачи – не портовая шлюхаподвернулась, а весьма товарная девочка.

Обернувшись, он увидел, что Виталик успел вновь наполнить егостакан, хотя себе не плеснул – порядок, но он уже считает Мазура рассолодевшим,неопасным чурбаном, с которым можно и не особенно церемониться. Ядреная все жегадость. Если бы не качественные таблеточки против опьянения, которыми Мазурпредварительно зарядился, глядишь, и лежал бы уже под столом, несмотря набольшой опыт общения с алкоголем...

Ну, коли налито... Мазур с маху выплеснул в рот очереднуюпорцию, вновь мысленно выругал здешних алхимиков последними словами.

Потом его явственно повело. Как сидел, так и завалился наВиталика, от неожиданности едва не кувыркнувшегося со стула – механик,подливая, себя тоже не забывал. Для пущей наглядности Мазур даже смел локтем состола почти пустую бутылку, не разбившуюся, правда. С превеликими трудамивосстановил равновесие – но кренило его из сидячего положения здорово.