– Ну вот, она приходит в себя. Джесси, девочка моя, просыпайся и не пугай хозяина этого дома.

Джесси застонала и подняла веки. Зеленые глаза потемнели от боли, став почти черными.

– Не могли бы вы дать ей немного настойки опия, Денси?

– Не сейчас. Сами знаете, такие ранения опасны. Она вынесет боль, но главное, чтобы девочка осталась жива. Держись, Джесси. Ты меня слышишь?

– Да, конечно. Я же не глухая.

Доктор Хулахен рассмеялся глубоким, добрым смехом, который скорее мог бы принадлежать гораздо более крупному мужчине, например, Джеймсу.

– Молодец! Ну а теперь я сбрею волосы вокруг раны. Получится небольшая лысина, но у тебя такие густые локоны, что этого никто не заметит.

Он вынул бритву из черного кожаного футляра.

– Джеймс, велите Бесс принести горячей воды. Мне нужен и бинт из чистого белого полотна.

Последующие часы были самыми длинными в жизни Джеймса. Джесси беззвучно плакала, зажмурив глаза и сжав кулаки. Именно Джеймс поморщился, когда доктор брил волосы вокруг раны. Джесси не шевельнулась, Денси отбросил на пол длинные пряди. Девочке невероятно повезло. Возьми стрелявший чуть ниже, она погибла бы. И все потому, что спасала Суит Сьюзи. У доктора чесались руки самому пристрелить девушку.

Денси перебинтовал голову Джесси и отступил. Она выглядела в эту минуту такой маленькой и жалкой, что Джеймс невольно улыбнулся, слушая, как Денси спрашивает, сколько он поднял пальцев, когда у нее день рождения, заставляет перечислить клички всех лошадей, на которых она скакала на прошлой неделе. И после каждого ответа доктор смотрел на Джеймса, ожидая подтверждения. Джеймс не понимал, откуда, черт возьми, он должен знать, правильно ли отвечает соплячка, но только послушно кивал.

– Прекрасно, – объявил наконец доктор. – Давайте дадим ей опия, чтобы девочка смогла уснуть.

Уже засыпая, Джесси пробормотала:

– Джеймс, их было двое. Одного зовут Билли. У них гнедые лошади, по виду не старше десяти лет. У первой на лбу белая звездочка, а у второй – белая полоска, от лба до самого носа.

Джеймс не попросил ее описать грабителей. Вряд ли она сумеет. Зато о лошадях Джесси говорила до тех пор, тока язык не стал заплетаться.

– Хорошо, Джесси. Спи. Поговорим утром.

Но Джеймс не ушел, пока не услышал ровное дыхание девушки. Подтянув одеяло до самого ее подбородка, он погасил свечи и тихо закрыл за собой дверь спальни.

Аллен Белмонд, доктор Хулахен, Томас, Ослоу и старая Бесс ожидали его в гостиной. У Бесс был такой вид, будто она вот-вот огреет Аллена сковородкой.

– Она рассказала, что случилось? – осведомился Белмонд. – Призналась, что украла Суит Сьюзи?

– Джесси по глупости спасла вашу кобылу от двух воров. Девочка не сумела описать мужчин, но зато хорошо рассмотрела их коней. Беспородные, гнедые. Один с глубокой седловиной, другой с короткой спиной и мускулистый. Иными словами, в нем четверть благородной крови.

– Она вспомнит больше, – заверил Ослоу, – как только ее бедная головка заживет.

– Чертова девчонка! – прошипел Белмонд. – Поверить не могу, что она перехитрила двоих мужчин! Невероятно!

– Можете поблагодарить ее завтра, – посоветовал Джеймс, – после того, как я задам ей хорошую трепку.

Томас неловко откашлялся.

– Я послал конюха на ферму Уорфилдов. О Боже, кажется, мистер Оливер приехал! Вне себя от злости!

Оливер Уорфилд, громко топая, ввалился в гостиную Уиндема, выглядевшую не так убого в мягком свете свечей. Из слов посыльного он понял достаточно, чтобы смертельно перепугаться.

– Где моя девочка?! Черт возьми, Джеймс, где она? Немедленно веди меня к ней, я как следует выпорю ее за глупость! Неужели она действительно спасла вашу чертову кобылу, Аллен? Кому нужна эта кляча?

– Твоя дочь поправится, Оливер, – заверил Джеймс. – Если не веришь, спроси доктора Хулахена.

Денси Хулахен, кивая, просеменил поближе к Оливеру и громко, уверенно объявил:

– Она сейчас спит, Оливер, Прекратите рвать и метать. Пуля задела голову и разорвала кожу. Ничего страшного.

– Что ж, если Белмонд тут ни при чем, значит, виноват ты, Джеймс. Черт бы тебя побрал, почему ты не охранял Суит Сьюзи как следует? Мою девочку едва не убили, и все из-за твоего разгильдяйства!

– Оливер прав, – ехидно добавил Аллен Белмонд. – Это ваша вина, Уиндем. Я доверил вам лошадь, и видите, что случилось! Будь я проклят, если ваше место не в тюрьме! Может, вы и наняли этих двух грабителей, чтобы самому украсть и продать кобылу!

– Вы просто идиот! Не смейте угрожать и бросаться смехотворными обвинениями! Джеймс в жизни ничего не украл, кроме разве только первого места на скачках, как любой хороший жокей!

Присутствующие изумленно обернулись. В дверях, пошатываясь, стояла Джесси Уорфилд, завернувшись в черное шерстяное одеяло. Медные волосы рассыпались по плечам, почти закрыв белую повязку на голове. Ночная сорочка Джеймса из тонкого белого полотна, сшитая его заботливой маменькой, едва прикрывала колени.

– Какого дьявола ты вскочила с постели?! – закричал Джеймс, подбегая, чтобы подхватить ее: казалось, девушка вот-вот потеряет сознание.

Однако она по-прежнему держалась на ногах, только прислонилась к двери.

– Мне пришлось... э-э-э... заняться кое-какими... личными делами, – пояснила она. – А потом я открыла дверь спальни и услышала, как вы кричите друг на друга.

Она посмотрела в сторону Аллена Белмонда, который словно застыл на месте у продавленного дивана с розовой обивкой. Джеймс едва не рассмеялся при виде девушки. Она выглядела куда хуже, чем он после ночи безудержного пьянства, но тем не менее шагнула было к Белмонду, однако, тут же передумав, угрожающе потрясла кулаком:

– Попробуйте только еще раз пригрозить Джеймсу, Аллен! В Марафоне лучший конский завод во всем Мэриленде, если не считать, конечно, папиного. Даже не окажись я на дороге, Джеймс нашел бы способ отыскать Суит Сьюзи! Он не знал бы ни сна, ни отдыха, пока не добился бы своего! И если вы считаете иначе, значит, просто глупы! Говорила я Элис, чтобы не выходила за вас, но она не послушалась и, подумать только, как теперь несчастна по вашей милости! А вы еще и обвиняете Джеймса в краже вашей проклятой кобылы!

– Спасибо, Джесси, – торжественно произнес сбитый с толку, но почему-то развеселившийся Джеймс. – Ну а сейчас немедленно в постель!

– Джеймс, – вмешался Оливер Уорфилд, вставая между ним и дочерью. – Джесси – незамужняя девушка. Она не может находиться у тебя без компаньонки или кого-то из родных! Проклятие, придется мне переночевать здесь! Есть в доме еще одна спальня?

– Готова поклясться, она тоже нуждается в ремонте, – вставила Джесси, опираясь на дверной косяк. – По крайней мере у моей ужасный вид, а это лучшая комната. Обои противно зеленые и выцвели, за исключением тех мест, где они промокли. Целые полосы вздулись и вот-вот отвалятся!