меня недоуменно, будто я у него что-то из ряда вон входящее спросила, а потом смеётся от души, задрав голову, и бьёт Варвина по плечу.

— Хорошая шутка, мужик, — говорит ему, отсмеявшись, — ты девочке сказал, что я на жизнь ремонтом машин зарабатываю?

— Не, она у меня просто феминистка, — продолжает на меня наговаривать Варвин. — Сам знаешь, они даже в ресторане за себя платить не дают.

Что он делает?! Я в этот момент начинаю подозревать, что босс меня с кем-то спутал и именно поэтому оставил в ассистентках. Не мог же ему Андрей Иванович про меня такое наплести. Решаю прямо здесь и сейчас развеять его заблуждения, и пофиг мне, если уволит.

— Гордей Матвеевич, с чего вы это взяли? Я очень даже люблю, когда за меня платят, а ещё хочу мужа и детей. Детей, конечно, не прямо сейчас, а мужа можно хоть завтра. Не вводите в заблуждение потенциальных кандидатов, — улыбаюсь кокетливо мастеру, кидаю взгляд из-под ресниц, а потом перевожу его на босса.

Варвин кипит и раздувает ноздри, словно огнедышащий дракон из моего сна. Ну извините, босс, ошибочка у вас вышла. Но я, заметьте, не имею к ней никакого отношения.

— В общем, не парься насчёт денег, крошка. Счёт я Гору выставлю, — подмигивает мне Мех и тянет руку Варвину попрощаться.

Босс её пожимает, захлопывает мою дверь и идёт за руль. По его угрюмому выражению лица несложно догадаться, что по дороге на фирму меня ждёт очень интересный разговор.

Глава 14

Все движения босса говорят о его недовольстве. Он порывисто заводит машину, выворачивает руль, но молчит. Нагнетает.

Что ж, кто-то должен быть мужиком и начать этот разговор первым. И этот мужик — я.

— Гордей Матвеевич, я понимаю, что вопрос скользкий, и я бы с удовольствием тему замяла, — говорю со всей деликатностью, — но вынуждена спросить, чтобы избежать недоразумений. Объясните всё-таки, с чего вы взяли те вещи, которые про меня говорили своему другу?

— Я наводил справки, — бросает босс, будто оправдываясь. — Конечно же, я узнавал о каждой ассистентке, прежде чем определиться, кого именно оставить. И именно вас мне охарактеризовали как мужененавистницу, интересующуюся только карьерой.

Слов нет!

— Какой ужас! — вспыхиваю я праведным гневом. — Никогда бы не подумала, что Андрей Иванович так про меня думает!

Мне становится очень обидно. Ладно — карьеристка, но мужененавистница?! Я ведь к папику со всей душой относилась… Что я сделала не так?

— Это не он, — цедит Варвин, и я испытываю лёгкое облегчение. — Ваш бывший начальник лишь подтвердил информацию осведомителя, добавив более мягкую характеристику, но слова не противоречили друг другу. Я думал, он просто поделикатничал, поэтому назвал вас одинокой трудягой, нуждающейся в деньгах.

Прекрасно! Просто замечательная у меня репутация!

— Ну так вот вас обманули, Гордей Матвеевич, — сообщаю, едва сдерживая обиду в голосе. — Я буквально на днях собираюсь вплотную заняться личной жизнью. Можете меня за это уволить, — говорю, а сама с тоской думаю о машине. — А могу я поинтересоваться, кто так меня оболгал?

Если босс меня уволит, то за ремонт точно не заплатит. Но какая же зараза выдала Варвину на меня такую отвратительную характеристику?! Не теряю надежду это выяснить.

— Не можете, — отрезает босс, — и увольнять я вас не намерен, раз уже взял. Но предупреждаю: личная жизнь не должна мешать работе.

Ответ меня не удовлетворяет.

— А вы случайно не с Лобовым меня обсуждали? — пропускаю все, что он сказал мимо ушей, потому что все мысли о клеветнике. А босс на миг переводит на меня удивлённый взгляд, и я понимаю, что угадала. — Значит, он! Только начальник отдела сбыта мог про меня такое наговорить. Из мести!

— За что ему вам мстить? — не спешит мне верить босс, но и не отпирается.

— За то, что даю жёсткий отпор его приставаниям!

— Так, получается, что остальные ассистенты ему отпор не давали?

Теперь я смотрю на Гордея Матвеевича удивлённо. Такая мысль мне в голову не приходила. Неужели Вета и Тина могли с этим мерзким Лобовым… Фу, даже думать не хочу! Хочу вступиться за честное имя подруг, но босс сворачивает к ресторану, что напротив офиса.

Ну нет, это уже слишком! Если мы ещё и обедать вместе пойдём, коллектив меня с потрохами сожрёт — тут многие из наших тусуются.

— Я в столовой пообедаю, Гордей Матвеевич, — как только с его неизменной помощью оказываюсь на асфальте, говорю и стартую, как приличный спринтер, чтобы шеф не успел меня остановить.

Перехожу дорогу и скрываюсь за стеклянными дверями. Почему-то до последнего преследует ощущение, будто босс сейчас догонит меня и принудит с ним обедать. Но нет. Нагнетаю, конечно. Он, скорее всего, уже забыл о моем существовании, а я всё трясусь.

На входе цепляю на лицо лёгкую улыбку, расправляю плечи и собираюсь отправиться с высоко поднятой головой в столовую. Там, сидя за столом, планирую зайти в болталку и выписать пистонов особо острым языкам, вернее, пальцам. Иду к проходной и замечаю неладное! Наши охранники что-то объясняют высокой худой брюнетке, а она им в ответ возражает. Спина её мне не то чтобы кажется знакомой, просто что-то щёлкает в голове, и я сбавляю шаг, чтобы обойти спорщиков. Душа просит глянуть на дамочку в профиль.

И да! Это Мира Пунш! Поднимаю глаза к потолку в безмолвной благодарности высшим силам и своей чуйке, а потом задаюсь вопросом: а делать-то мне теперь что? Пойду на проходную — охранники с радостью перекинут Пунш на меня, только ведь я понятия не имею, как с ней дальше должна поступить. Сдать босса? Сообщить, что он сейчас в ресторане напротив? Завести в кабинет и усадить с чашкой кофе его дожидаться на диванчик? Или, может, я должна сказать, что Гордея Матвеевича сегодня вообще в офисе не будет? Вот зараза! По