Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Волна силы чуть не сбила Аверина с ног — он стоял совсем близко. Дивы, все второго класса, рассыпались по углам, а некоторые и вовсе бросились прочь.
— Прошу извинить меня, господа, — смущенно проговорил Аверин, — не могли бы вы ненадолго покинуть зал? Я был бы очень признателен. Мой див совершил очень большой скачок в уровнях и пока крайне плохо себя контролирует.
Через полминуты зал опустел.
Кузя вернулся в прежнюю форму, подошел к двери и повесил на нее табличку «Опасно».
— Ну что, можно начинать, — во весь рот оскалился он.
— Да, пожалуй, — Аверин активировал Плеть и осторожно сделал кистью вращательное движение.
На обратном пути Кузя помог Аверину выбраться из машины и дойти до кресла.
Увидев это, Маргарита только поохала, но вопросов задавать не стала.
А после обеда позвонил Виктор.
— Прислали результаты. СВП в городе четырнадцать штук. Три принадлежат спасательной службе, еще два занимаются государственными перевозками. Но, думаю, их тоже стоит проверить — могли использовать в личных целях. И еще. У меня был Рогов. Требовал прекратить лезть не в свое дело. Они были на заливе, их дивы обнаружили следы Кузи.
— А следы СВП их дивы обнаружили?
— Нет.
— Вот поэтому мы и лезем. Я ничего не могу сказать о талантах господина Рогова, но я уверен, что они поехали на место, где нашли машину, сразу после ее осмотра. Значит, в общежитии не были, вещи Светланы дивам нюхать не давали. А на запахах из машины недельной давности они далеко не уедут.
— Может, им сказать про СВП? — озабоченно проговорил Виктор. — Пусть тоже их обыскивают — быстрее найдем.
— А если девушка жива и этот тип, испугавшись, ее убьет? Впрочем… отправьте Рогова со всеми его претензиями ко мне. Я подумаю, чем стоит поделиться.
— Хорошо. Тогда я диктую данные владельцев.
— Да, записываю.
Получив адреса, Аверин подозвал Кузю.
— Теперь начинается твоя работа. Ты должен проверить всех людей из этого списка. Возможно, кто-то из них держит девушку в доме. Я сегодня, пожалуй, отдохну, Маргарита сделает мне ванну с солью.
— А можно мне тоже, когда я вернусь, — Кузя посмотрел умоляюще, — очень горячую.
Кузя вернулся поздно ночью. Аверин не ложился, ждал дива.
— Ну? — спросил он у влетевшей в окно галки.
— Н-ни-чего, — ответил Кузя, поднимаясь с пола человеком. Зубы его стучали.
— Так, быстро в душ, — скомандовал Аверин, и Кузя метнулся в ванную.
Аверин зашел следом:
— Рассказывай.
— Ага, — от воды, которую Кузя включил, дохнуло жаром. Аверин отошел и встал в дверях.
— Я осмотрел шесть домов. В двух вообще никого не было, в смысле хозяев, но и следов девушки тоже. Один был прямо на берегу, я и лодку тоже осмотрел. Она большая, и гараж для нее большой. А вдруг девушку держат не в доме, а в гараже? Там тепло, — Кузя высунулся из-за занавески. Мокрые темно-оранжевые пряди прилипли к его щекам.
— Дельная мысль, — сказал Аверин, — завтра попытаемся выяснить, где хозяева держат свои катера. А с утра ты идешь стричься.
— А… о… зачем это? — расстроился Кузя.
— Потому что нам предстоит обедать у князя Рождественского. Он меня пригласил.
— Вам предстоит, — заметил Кузя, — вряд ли меня там будут кормить. А зачем нам к нему?
— Я буду просить одолжить ледокол. А ты осмотришься. Вот только где теперь взять баржу, которую ледокол якобы будет сопровождать?.. Ладно, получу ледокол и буду думать.
— Ага, — Кузя выбрался из душа, завернулся в огромное махровое полотенце и прошлепал босыми ногами к своим домашним вещам.
— Все, я ложусь спать, — сказал Аверин, — хозяйничай тут сам. Завтра утром свари мне кофе.
— Ага, — опять отозвался Кузя и пошел на кухню.
Глава 4
Кузя уныло смотрел на себя в зеркало. Почти все цветные пряди ему обстригли, волосы выглядели так, будто их несколько часов вылизывала собака. А костюм…
— Гермес Аркадьевич. Вы меня что, собрались сдать в Управление?
— Владимир бы умер от зависти, увидев твой костюм, Кузя.
— Вот именно… — печально протянул Кузя и поправил воротник. Хорошо, что хоть галстук не заставили нацепить.
— Пойми, тут очень щекотливый момент. Князь Андрей Рождественский не очень, как бы сказать, лоялен к дивам. Он учился на курс младше меня, и я слышал, что он несколько раз забивал дивов насмерть во время тренировок.
— Фу, какой мерзкий дебил, — Кузя сморщил нос. Он хорошо знал, что люди с дивами обычно не церемонятся, но… он, Кузя, решил с этим бороться, ведь так? Поэтому надо поймать ту сволочь, которая издевалась над дивой. И если для этого придется посетить даже десяток таких мерзавцев, как этот князь, то он готов.
— А вы? — с подозрением спросил он. — Никого не… забивали для тренировки?
Хозяин пристально посмотрел ему в глаза:
— Ты же отлично знаешь, что я против любой неоправданной жестокости.
Кузя подумал и решил, что ответ его удовлетворил.
— Мы вызовем такси, — сказал колдун.
— Что? — Кузя аж подпрыгнул. — Вы опять пить?! С этим типом?
— Нет. Я не буду пить, тем более днем и в такой компании. Просто нам ехать за город, меня пригласили в загородный особняк. А мне тяжело долго находиться за рулем.
— А-а-а, — протянул Кузя, — понятно. Эх. Надо мне получить эти права. Тогда я буду вас возить.
— Да, надо заняться этим. Завтра же позвоню в Управление, при их службе есть автошкола для дивов.
Хозяин распорядился насчет такси, и они вышли на улицу.
— А вот этот князь. Может ведь быть так, что это он убил диву? Если он такой жестокий? — Кузя наклонил голову и посмотрел на колдуна.
Тот повернулся и поймал его взгляд. И вздохнул:
— Ты не понимаешь, Кузя. К сожалению, он не жестокий. Он совершенно обычный колдун, каких большинство.
Ехать пришлось долго. Но Кузя любил ездить в машине, почему-то из окна всё выглядело не так, как при беге или полете. Самолет ему тоже понравился, но только на взлете, потом стало невыносимо скучно. А интересную книжку про то, как он устроен, ему дали уже под самый конец. И откуда только отец его колдуна всё это узнал?
Кузя вздохнул. Нетрудно было догадаться, откуда.
— А ваш отец, он был жестокий? — негромко спросил он.
— Спроси у Анонимуса, — так же тихо ответил хозяин.
Когда такси выехало за город, наконец пошел снег. Кузя, еще в бытность свою котом, невзлюбил снег. Тот прилипал к спине, лапам и усам, и слизывать его было неприятно. Так что своей человеческой одежде он
