И что теперь делать? Полторы недели по лесам бродить?

— Перекантоваться у вас можно? У меня слуга ранен.

— С разрешения коменданта. Только сегодня я бы не советовал.

— Что так?

— На стакане Кэп, — ухмыльнулся янычар.

— Так пропустишь?

— От него сейчас даже гарнизонные шлюхи прячутся.

— Я попробую.

— А, иди — хуже не будет.

Когда путники уже удалялись от ворот, тренированный слух Вика уловил, как один янычар поделился с другим впечатлениями от форм его спутницы.

— Может, Кэпу понравится, — вздохнул тот в ответ.

— Нашему капитану сейчас поможет только маленькая победоносная война с превосходящими силами противника.

— Да я сам скоро на стенку полезу — устал отдыхать… меняться пора.

В капитанский кубрик впустили почти без разговоров. Скептический взгляд ординарца говорил: существующие проблемы — ничто по сравнению с тем, что можно нажить, засовывая голову в пасть тигра.

Россыпь битого стекла у входа. Скупая обстановка и дорогостоящее оборудование на рабочем столе. Кристалл связи, цилиндры объемных резонаторов, оптические усилители и виднеющаяся в окне фокусирующая тарелка. Неужели это дешевле, чем содержать хорошего связного? Не очень надежная система, основанная на поверхностных разработках ханской магистратуры. Но потенциально действенная. Вик прикинул, что при грамотной настройке мощности хватит для захвата направленной передачи с Дальнего Востока. Сложенные аккуратной стопкой вахтенные журналы, а рядом с ними обглоданный селедочный хвост, вогнанный в столешницу армейский тесак, пустая на две трети бутылка с прозрачной жидкостью и перевернутый граненый стакан со сколами по кромке. Там же — ноги в рифленых подкованных сапогах. Их владелец — широкоплечий верзила в кожаном камзоле, потертом в местах сочленений, надеваемых поверх доспехов, развалившийся в деревянном кресле. Голова запрокинута, глаза закрыты, обросший щетиной кадык периодически опускается вверх-вниз — стойкий запах перегара свидетельствует, вместе с уровнем небритости, о минимум четырехдневном запое. Кэп на конкретном стакане.

Не меняя позы, не открывая глаз, вообще не шевелясь, капитан почти ласково послал гостей прямо с порога.

Ангелочек и не подумала уходить. Комендант опустил руку, выдернул из шеренги пустых бутылок похожий как две капли на остальные сосуд и одним движением кисти швырнул его в путников.

Горлышко еще не оторвалось от пальцев, а из-за спины девушки уже вынырнул и со свистом рассекал воздух меч. Звон, хрустальные брызги, Вик на всякий случай зажмурился, забыв об очках, и понял происхождение осколков на полу. Еще там были капли крови. Кэп разлепил веки, постарался собрать в пучок разбегающиеся глаза и смерил гостей удивленным мутным взглядом. Увидев в руках девушки оружие, он радостно осклабился, потянулся за торчащим в столе тесаком и обиженно хрюкнул, когда меч Ангелочка по безукоризненной амплитуде вернулся за спину. Действительно, янычарам тяжело вдали от шума битв.

— Офицер, я могу помочь вывести токсины из вашего организма, — заявила девушка.

— А на хрена? — не понял Кэп. — Мне и так неплохо. Лучший способ борьбы с похмельем.

— Не алкоголь, капитан, а токсины. Вы допьете то, что у вас осталось, потом ляжете спать, ночью ни разу не проснетесь, а утром будете со свежей головой, нормальным давлением, отдохнувшей печенью и спокойным желудком.

Да, она умеет находить слабые места в людях, эта девчонка. Вик представил, как она беседовала с Хозяином: «Вы не доверяете подчиненным? Эти тупоголовые наживаются левыми поставками и не желают отстегивать комиссионные? Хотите быть в курсе событий, но не знаете, как это сделать? Спросите у меня!» Ну, или что-то в этом роде. Одни польстятся на тайну ковки совершенного оружия, другие — на власть информированности, а третьи — на посулы освободить от банального бодуна. Кэп задумчиво икнул:

— В мозгах ковыряться не дам.

Это механист одобрял. Гормональная регуляция метаболизма координируется в организме центральной нервной системой. А значит, для стимуляции обмена веществ, ориентации его на нейтрализацию угнетающих факторов необходимо глубокое проникновение в подсознание. До уровня рефлексов. Ничего хорошего от такого препарирования ожидать не стоит.

— Не беспокойтесь — это алхимия.

— Алк… химия? Точно ни разу не проснусь?

— Распорядитесь, чтобы нам предоставили ночлег, если утром будут претензии — отвечу.

— Ответишь, — согласился капитан, — давай свою отраву.

Ангелочек кивнула, и Вик здоровой рукой подхватил сброшенный ею рюкзак. Хорош слуга — хозяйка поклажу носит. Было понятно, что свои вещи девушка механисту не доверит, но в будущем стоило и себе на плечи нагрузить какой-нибудь тюк. Для поддержания легенды.

Его спутница тем временем извлекла из поклажи кожаную сумку, раскрыла ее и начала копаться среди склянок и пакетиков.

— Может, у тебя там пара гондонов завалялось? — заглянул через плечо Кэп.

Вик еще больше проникся расположением к янычару — заговоры от любовных хворей, равно как практика натирания чесноком, считались мерами сомнительными и неэффективными. Разумные люди пользовались изделиями из овечьих кишок.

Ангелочек промолчала. Вик не думал, что она нуждается в контрацептивах, — эта если и подпустит к себе, то только с соответствующей справкой.

Секундой позже девушка нашла нужный препарат и попросила налить в стакан остатки жидкости из бутылки. К несчастью, содержимого оказалось больше, чем вмещала посуда капитана.

— Добей, — приказала она Вику.

— Чего? — Хозяин побагровел от такой наглости.

— Не стоит оставлять, — пояснила девушка. — Если вы после хоть грамм выпьете — эффект не гарантирую.

— А-а-а… га!

Сомневаясь, что эта бутылка у капитана последняя, механист махнул, что называется, с горла. На каторге горячительным отчего-то не баловали. Жидкость огнем осушила ротовую полость и раскаленным потоком устремилась вниз по пищеводу, добралась до желудка и там обосновалась пылающим озером. Температура тела поднялась на пару градусов, а из глаз брызнули слезы.

— А-а-а… га?! — радостно повторил капитан.

Вик тоже оценил чистоту продукта. Спирт. Неизвестно, как с остальным лабораторным барахлом, но с перегонной ретортой на базе работать умеют. Ангелочек высыпала невзрачный белый порошок в стакан Кэпа и начала старательно размешивать грязной чайной ложкой, подобранной рядом на столе. Осадок даже в такой активной среде растворялся медленно.

Все эти яркие цвета в зельях — добавленные красители, бурлящая пена, стелющийся дым, стекающий через края сосуда, — спецэффекты, создаваемые алхимиками для придания значимости в глазах обывателей. А вот таким мутноватым растворам хотелось доверять.