Через две недели позвонила Соня:

– Зойка, с тебя хорошее красное вино. Я принесу фрукты и конфеты. Людка кулебяку свою.

– Соня, не томи, – взмолилась измученная неизвестностью Зоя. – Скажи мне все по телефону!

– Обойдешься, – отрезала Соня в духе своего мужа. – Жди нас завтра вечером.

Зоя так волновалась, так боялась услышать приговор собственной сообразительности, наблюдательности и своему будущему, что даже взяла отгул. Она бродила в халате по дому, руки и ноги у нее были нервно холодные.

– Зоенька, ты как? Ты где? – Гранин привычно начал звонить с утра.

– Дома, у меня срочные документы по отделению. Я осталась поработать, – еле сдерживая себя, ответила Зоя.

Ей хотелось всего разом – и признаться, что она наводит о нем справки, и заручиться его уверениями, что она глупая, а он нормальный порядочный человек, и вместе с тем ей надо было сдерживаться – что бы ни сказала сегодня Соня, из этой истории Зоя должна выпутываться сама.

– Я буду целый день писать отчет. Не волнуйся, – произнесла она ровным голосом.

– Хорошо, позвоню вечером около шести, – на том конце были озадачены.

– Я целую тебя, – на всякий случай произнесла Зоя и отключила телефон.

Люда пришла раньше, Соня была пунктуальна.

– Ну, рассказывай, не томи! Я целый день на иголках! – торопливо усадив подруг за стол, призналась Зоя.

– Сейчас, только глоток сделаю. – Соня аппетитно выпила вина, обвела всех взглядом и голосом Эркюля Пуаро произнесла: – Он – невиновен. За ним нет ничего, что бы вызывало подозрение.

– Брось, – отмахнулась Люда, – ты по существу говори!

– А я по существу и говорю, – пожала плечами Соня. – Есть такой капитан Гранин Алексей Александрович. На хорошем счету, отлично ладит с коллегами. Голова светлая и не склочный. Немного тихоня, но за этим стоят способности и умение решать задачи. Это мне его начальник сам сказал. И добавил, что уйдет на пенсию, но перед этим добьется, чтобы именно Гранин занял его место. «Умен. Работает как зверь» – вот его слова.

– Вот! Вот! Я знала это! Знала! – запрыгала в кресле Зоя. – Я чувствовала! Я людей чувствую! Мне еще это Зубов говорил! Господи! Девочки! Соня, как я тебе благодарна! Я, понимаете, душой к нему припала…

– Зойка, успокойся. – Суровая Люда поморщилась при словосочетании «душой припала».

– Что?! Что тебе не нравится?! Ну, у нас такие отношения! Пока!

– Зоя, уже пятый месяц пошел «таких» отношений! – прокурорским голосом вернула Абрикосову на землю Люда.

– И что? В койку, что ли, сразу прыгать?! – Зоя кричала на подругу, а сама улыбалась. Ее Гранин был правильным, хорошим, умным и добрым. И собаку он спас, не побоялся сунуться к бультерьеру в пасть…

– Да, мы правильно сделали, что навели справки. – Соня скромно заменила «я» на «мы».

– Конечно, теперь я это понимаю и очень вам, девочки, благодарна! – Зоя сияла.

– Правильно, потому что твой капитан категорически женат. Не просто женат, а категорически женат, – сказала Соня и налила себе еще вина.

– Но это не секрет, он сам сказал мне об этом, – легкомысленно отмахнулась Зоя.

– Он, скорее всего, не сказал, что его жена патологически ревнива, – отчеканила Соня. – Что из‑за нее он ушел с корабля. И теперь работает «на суше». Он не сказал, что…

– Он не сказал, что патологически ревнивой женщину, как правило, делает мужчина. – Люда сурово посмотрела на Зою: – Видимо, у жены есть повод так ревновать мужа!

– Погоди, – Соня жестом остановила Люду, – там все очень сложно. Вы же понимаете, если об этих вещах знают на службе, значит, это действительно серьезно. И потом, они вместе работают. Только она в другом подразделении, или как это там у них называется. Его жена – не домашняя клуша. Она деловая, умная тетка. Но за него держится мертвой хваткой.

– Девочки, у многих мужчин есть жены и дети, – как сказочница, разведя руками, с улыбкой проговорила разрумянившаяся Зоя. – И многие разводятся или имеют любовниц. Девочки, что в этом такого удивительного или странного…

– Многие, но не все.

– Я все поняла, – глаза Зои вдруг наполнились слезами, – его жена болеет. Или дети… Что-то с детьми, и он не может бросить семью…

– С чего ты это взяла? – Соня уставилась на подругу.

– Ну, раз он не может развестись, значит, у него долг перед этими людьми…

– Рыцарь он, – с сарказмом произнесла Люда.

– Дура ты, Людка! – обиделась Зоя. Потому что именно так про Гранина она и думала. – Может, и рыцарь… Что из этого…

– Зоя, в этой семье, насколько я поняла, слава богу, все здоровы и благополучны, – пристально глядя на Зою, проговорила Соня. – Но отношения у них вот такие, какие я описала… Тогда, когда он служил на судне, у него случился роман с кем-то из сотрудниц. Слушай, я не знаю подробностей, меня в них не посвятили, а уточнять, сама понимаешь, не очень красиво. Жена писала начальству, там был скандал. Гранин подал рапорт, ушел с корабля, но остался в семье.

– Я и не знала, что в наши дни такое возможно… – растерянно произнесла Зоя.

– Видимо, возможно. Они – военные люди. Дисциплина. – Соня улыбнулась. – Зоя, теперь тебе решать, что делать дальше. А мы, успокоенные, что тебя не похитит маньяк, можем дальше заниматься своими делами.

Подруги ушли, а Зоя в одиночестве допила вино, доела сыр, конфеты и всю кулебяку. После пережитого в последние две недели и в этот вечер аппетит у нее был отменный. Потом она наконец спрятала в шкаф вечерние платья и туфли – все эти месяцы, несмотря ни на какие уборки, эти вещи висели на виду, словно символ, примета, оберег. Наведя порядок, Зоя приняла душ, пренебрегла обычной косметической маской и, едва укрывшись одеялом, заснула крепким сном. Она уже точно знала, как ей следует поступать в ближайшем будущем.

Зоя все поняла про человека, с которым свел ее случай. Это был хороший, умный, добрый и работящий человек. Он читал интересные книги и многое знал. Он повидал мир, сделал карьеру. Он любил жизнь, которую любят мужчины, – с красивыми женщинами, интересной и трудной работой, с разнообразными увлечениями, с вкусной едой и напитками. Он любил жизнь, как любят ее мужчины – с обязательной свободой. И как раз именно этого ему досталось меньше всего! У Гранина не было свободы, а как бороться за нее, он не знал, да и уже не всегда понимал, нужна ли она ему. И было ли дело в мягкости характера Алексея, в его жалости к тем, кто его окружал, в совестливости или еще в чем, только этой свободы ему не досталось. Гранин был «категорически женат», как выразилась Соня. Он был сугубый семьянин, который одной своей половиной рвался к свободе, в то время как другая его половина делала вид, что не знает, что для этого надо предпринять.

Зоя все это поняла почти мгновенно, почти сразу, как услышала от Сони историю своего капитана. «Что ж. Значит, моя жизнь будет другой. Без вечерних платьев и ресторанов. Без ужинов, цветов и лимузинов. Без сумасшедших полетов на другой край света – я же понимаю, что от семейного бюджета такие деньги отрывать нельзя. Моя жизнь станет иной – с разговорами по телефону, мимолетными встречами в метро, со свежей булочкой и яблоком или бутербродом на бегу вместо шикарного обеда. Моя жизнь будет со свиданиями, по которым тоскуешь неделями и которые длятся час, не больше. Я готова к этой жизни, а что из нее получится, я загадывать не стану. И я готова к тому, что эту жизнь выстраивать придется только мне!»