Да, наверное, дело именно в этом. Весь вечер она умирала от страха, поскольку осмелилась ослушаться его приказания и не только не разорвала отношений с Бенедиктом, но и отправилась с ним в Воксхолл-Гарденз.

Сначала она думала, что не сможет воспротивиться воле пасынка, и под благовидным предлогом решила отменить сегодняшнюю встречу с Бенедиктом. Ведь Уильям не просил, а требовал, чтобы она прекратила с тем всякие отношения. Мало того, угрожал ей. Но потом Женевьева решила, что не станет выполнять требований ненавистного Форстера-младшего. Хватит и того, что в свое время она беспрекословно слушалась его отца. К тому же они с Бенедиктом в масках и никто не мог узнать их.

Хотя Женевьева практически не знала Бенедикта, но успела привязаться к нему, нуждалась в его обществе. Сейчас Женевьева находилась в компании самого завидного жениха Лондона, красивого, обаятельного и загадочного Люцифера. Она мечтала об этом всю жизнь. Но мысль об угрозах Уильяма отравляла ей прекрасный вечер. Потому, чтобы скрыть подавленное настроение и страх, она начала болтать всякую чепуху. Немудрено, что умный и проницательный Бенедикт это заметил.

В призрачном лунном свете он выглядел особенно привлекательно. Он был в черном плаще, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка. Половину лица скрывала черная маска, которая очень шла к элегантному черному цилиндру. Маска делала Бенедикта еще более загадочным, чем обычно. Хотя еще вчера Женевьева подумала бы, что это невозможно.

Она вымученно улыбнулась, чтобы скрыть волнение.

— Почему вы решили, что со мной произошло что-то плохое? Что вообще может со мной случиться? — Она старалась придать голосу беспечности.

— Я успел изучить вас и понял, что подобное поведение вам несвойственно, — сухо пояснил Бенедикт. — Женевьева, которую я знаю, никогда не стала бы болтать вздор. Пустяки ее попросту не интересуют.

— Вы мне льстите.

— Я говорю чистую правду. Мне и в голову не приходило льстить вам, — резко сказал Бенедикт.

Женевьева потупилась. Она не решалась смотреть в эти жгучие бездонные черные глаза. В них можно было утонуть как в омуте.

— Ну хорошо, — неуверенно проговорила она. — Может быть, в чем-то вы и правы. Но как вы догадались?

— Я всегда знаю, когда мне говорят правду, а когда лгут, — строго глядя на нее, ответил Бенедикт. — А вы явно лжете.

Женевьева вздрогнула, так испугал и поразил ее безжалостный тон Бенедикта. Интересно, а что он делает с теми, кто ему лжет?

— Почему бы нам не оставить этот разговор, Бенедикт? Зачем портить такой чудесный романтический вечер? Разве вам не нравится плыть со мной в лодке по реке, залитой лунным светом? И…

Не успела Женевьева опомниться, как он притянул ее к себе и впился в ее губы долгим и страстным поцелуем. Этот поступок настолько удивил ее, что некоторое время она не могла пошевелиться. Да он просто настоящий Люцифер!

Бенедикт нежно, хотя и не без настойчивости целовал Женевьеву, обняв за талию. Он изучал ее губы, словно пробуя на вкус, иногда слегка покусывал их.

Самое удивительное, что этот неожиданный и дерзкий поцелуй не вызвал у Женевьевы отвращения. Он не походил на ужасные поцелуи покойного мужа. Оправившись от удивления, она стала отвечать на поцелуй. Сначала робко, потом все смелее и смелее.

Женевьева прижалась к сильной мускулистой груди Бенедикта. Отстранившись, Бенедикт взглянул на нее черными, полными тайн и загадок глазами.

— Так что у вас произошло сегодня, Женевьева? — спросил Бенедикт. Глаза его блеснули. — И прошу вас на этот раз сказать мне правду.

— Я… — Женевьева тряхнула головой, чтобы собраться с мыслями. Этот неожиданный поцелуй и собственная реакция на него поразили ее, теперь ей было сложно на чем-нибудь сосредоточиться. — Это нечестно, Бенедикт. Так не поступают джентльмены. Вы специально сбили меня с толку поцелуем, чтобы выведать правду.

Бенедикт прищурился. Женевьева поняла, что он улыбнулся, хотя лицо его было скрыто маской.

— Так значит, сегодня у вас действительно что-то произошло, — заключил он.

Женевьева нахмурилась, поняв, что случайно раскрыла ему свой секрет.

— У меня не произошло сегодня ничего особенного, — сказала Женевьева. — Мне не о чем вам рассказывать.

— Женевьева! — строго глядя на нее, воскликнул Бенедикт.

— Прекратите разговаривать со мной как с непослушным ребенком. — Она оправила платье, хотя в этом не было нужды.

Упрямство Женевьевы вызвало у него легкое раздражение. Но он понимал, что она не виновата и следует быть с ней терпеливее. Сегодня утром с ней явно произошло что-то, крайне ее взволновавшее. А теперь этот его поцелуй и настойчивые вопросы. Возможно, существует причина, по которой она не хочет на них отвечать.

— Если бы я относился к вам как к ребенку, не пригласил бы сюда и уж тем более не стал целовать, — недовольно сказал Бенедикт. Он решил поцеловать Женевьеву только для того, чтобы прекратить поток бессвязной, изрядно надоевшей болтовни. Но теперь пожалел об этом, так как чувствовал странное напряжение во всем теле и возбуждение. Он понял, что Женевьева очень привлекает его как женщина.

Она покраснела.

— Нет, я была не права. Теперь я это понимаю, — смущенно проговорила она. — Давайте продолжим этот разговор, когда доберемся до Воксхолл-Гарденз. Обещаю, я все расскажу. Но не сейчас.

Она с беспокойством взглянула на гребца, сидящего впереди.

Бенедикт подумал, что присутствие незнакомого человека — лишь повод для того, чтобы отложить разговор. Упорное нежелание Женевьевы отвечать на вопросы только подстегивало любопытство. Что же такое могло произойти с этой молодой женщиной?

— Хорошо, — согласился Бенедикт, — тем более мы уже на месте.

Гребец пришвартовал лодку у пристани. Бенедикт поднял корзинку для пикника и помог Женевьеве выбраться на берег. Правда, как только он коснулся ее руки, она вскрикнула от боли.

— Что с вами? Я причинил вам боль? У вас болит рука?

Женевьева стояла, опустив глаза, стараясь не смотреть на него.

— Сегодня, когда я шла одеваться, прищемила руку дверью, — сказала Женевьева.

— Как неосторожно с вашей стороны.

— Да, иногда я бываю очень неловкой. — Она почувствовала, что он догадался о лжи. Этот человек очень проницателен. Неудивительно, что все боятся его. Такого гордого и отстраненного. Наверное, он держит дистанцию даже с женщинами, которым посчастливилось стать его любовницами.

Посчастливилось?

Только теперь Женевьева поняла, что искренне завидует женщинам, побывавшим любовницами Бенедикта. Но боль в руке напомнила о визите Уильяма Форстера. Он не оставит ее в покое, сделает все, чтобы помешать ее отношениям с Бенедиктом. Сегодня он угрожал и чуть не сломал ей руку. А что сделает в следующий раз? Ей вдруг вспомнилась Шарлотта Дарби, дочь графа Рамси.