— Вот уж не знаю, — с самым невинным видом ответила Женевьева.

— Вы действительно не знаете или же что-то от меня скрываете?

Он успел очень хорошо изучить эту женщину. Все три недели они не расставались ни на минуту. Днем гуляли и разговаривали, ночью предавались любви. У них не было друг от друга никаких секретов. А теперь вдруг он понял, что она что-то явно от него скрывает. И ему это очень не понравилось.

— Что происходит?

Она нежно погладила его по руке:

— Ничего особенного. Просто я сказала графу Рамси, что застала его дочь в библиотеке наедине с Сэндхерстом. И посоветовала ему поговорить с этим ее кавалером относительно его истинных намерений в отношении ее. Только и всего, — сказала Женевьева.

— А не думаете ли вы, что это нечестно по отношению к Шарлотте? Ведь она недавно уже лишилась жениха. — Бенедикт взглянул на Рамси и Сэндхерста, которые продолжали о чем-то беседовать. Выражение лица графа Рамси было абсолютно спокойным. Сэндхерст же явно нервничал и время от времени бросал в сторону Женевьевы гневные взгляды.

Она пожала плечами:

— Вы говорите о Форстере? Что ж, ей очень повезло, что она не стала его женой. Ведь он не только жестокий человек, но еще и, как недавно выяснилось, карточный шулер. Думаю, теперь граф Рамси будет разборчивее в выборе жениха для дочери. Шарлотта — восторженная девушка с романтическим складом ума. Наверное, вы и сами это поняли. Думаю, она будет счастлива, если выйдет замуж за Сэндхерста. Он — то, что ей нужно.

— Когда-то вы сказали, что он красив словно древнегреческий бог. Помните? — насмешливо улыбнувшись, спросил Бенедикт.

— Кроме того, — пропустив эту фразу мимо ушей, продолжала Женевьева, — Сэндхерст никогда не упустит шанса жениться на такой богатой девушке. У него много отрицательных качеств, но он не дурак.

— И потому вы решили способствовать их браку? — удивленно подняв черные брови, уточнил Бенедикт.

— Ну, у меня есть еще одна причина помешать Сэндхерсту безнаказанно целоваться с невинной девушкой, — нахмурившись, ответила Женевьева. — Честно говоря, я хотела проучить его за то, что однажды он чуть было не одурачил меня.

Бенедикт рассмеялся. Он так и знал, что она не оставит этот случай безнаказанным.

— Значит, вы решили его проучить, поспособствовав его браку с юной романтичной Шарлоттой, отец которой будет контролировать каждый шаг новоиспеченного мужа? — со смехом спросил Бенедикт. — А вы мстительная особа, любовь моя.

— Уверена, эти трое в конце концов отлично поладят между собой, — лукаво улыбнувшись, заметила Женевьева.

Бенедикт нежно обнял ее за талию:

— Хорошо, что я заранее узнал, сколь мстительна моя жена. Учту и постараюсь никогда не сердить вас. Иначе вы отомстите мне столь же изощренным способом, как и Сэндхерсту.

— Я никогда не рассержусь на вас, Бенедикт, — с чувством заверила Женевьева. — И уж точно никогда не стану мстить. Вы прекрасно знаете, что я люблю вас и буду любить вечно.

Он нежно погладил ее по руке:

— Я тоже буду любить вас вечно, дорогая моя. Господи, как бы я хотел сбежать отсюда вместе с вами. Мне уже порядком надоело это торжество. — Бенедикт, нахмурившись, оглядел гостей. — Я так хотел бы остаться с вами наедине. Может быть, так и поступим?

— Не сердитесь на них, Бенедикт. Наши гости ни в чем не виноваты. — С этими словами она нежно погладила его по щеке. — Как вы думаете, зачем я ходила в библиотеку? Попробуйте угадать.

— Наверное, хотели проверить, сможем ли мы там уединиться и перейти к более приятной части торжества? — с надеждой глядя на нее, предположил Бенедикт.

— Как вы догадались? — лукаво улыбнулась Женевьева. — Я попросила Дженкинса принести в библиотеку два одеяла специально для нас.

— И вы ходили туда, чтобы проверить, выполнил ли Дженкинс ваше приказание? — Его черные глаза сверкнули.

— Естественно. Мы можем пойти туда прямо сейчас. — Она взяла его за руку, и они направились к библиотеке, где собиралась доказать любовь и преданность не только на словах.

Женевьева была абсолютно уверена в том, что будет любить Бенедикта до конца своих дней и они никогда не наскучат друг другу.