– Меня зовут Анна. – Анна протянула ему руку.

Это сразу же заметил Перчик, подбежал и сел у ее ног.

– Сергей. – Мужчина тоже протянул руку и с улыбкой добавил: – Только я боюсь вам пожать руку. Загрызет меня ваш приятель.

– Он добрый, – улыбнулась Анна. – Но бдительный.

– Пойдемте, хинкали поедим, – предложил Сергей. – Коль уж мы остались без пирогов и мясной запеканки.

– А как же Перчик?

– Кто? – не понял сначала Сергей и тут же попытался исправиться: – А с такими пускают. И я видел, что даже подкармливают. Там работают сердобольные люди.

Анна оскорбилась:

– Вы хотите сказать, что у Перчика замухрышный вид?!

– Что вы! Он у вас даже лоснится от довольства.

Анна рассмеялась и почувствовала, что нет ничего страшного в том, что она не приготовила литовский суп и эту самую запеканку.

Так начались ее отношения с Сергеем.

Когда от отношений ничего не ждешь, они, не понукаемые нетерпением, жадностью и требовательностью, несутся вскачь, вприпрыжку. Анна ни разу не произнесла про себя: «Ах, если бы он сказал… Если бы сделал, пригласил…» В тот период Анна ни о чем не мечтала, просто наслаждаясь происходящим. И даже не чувствуя себя влюбленной, хорошела и расцветала.

– Мама, ты замуж собираешься? – однажды спросила ее дочь.

– Почему ты так решила?

– Да на лице написано.

– Что именно?

– Счастье.

– Да?

Анна удивилась, потому что ни разу не определила свое теперешнее состояние как счастливое. Ей было просто хорошо – рядом был спокойный деликатный человек. Он отдаленно напоминал ей бывшего мужа Игоря – не давил на нее, не навязывался и не пытался на нее влиять. Сергей был хорош собой и явно заинтересован в отношениях с Анной.

– Тебе надо было идти в ветеринарный университет учиться. А не математикой заниматься, – неизменно говорил Сергей, когда Анна рассказывала ему рабочие новости.

– Кто же знал, что так получится?!

– Да, – вздыхал Сергей. Он не претендовал на большее внимание. Он про Анну все давно понял – женщина ему досталась с «замочком», который надо было открыть. Но у него не получалось. Впрочем, Сергей был человеком благодарным, а потому не приставал к Анне с претензиями, не задавал лишних вопросов и точно знал, когда ее надо оставить в покое.

Когда прошел первый сладкий и беспокойный период привыкания, выяснилось, что крепче всего Анну и Сергея связывает… кухня.

– Мама, а вы еще чем-нибудь, кроме как приготовление блюд, их поеданием и обсуждением, занимаетесь? – как-то поинтересовалась дочь и тут же схлопотала полотенцем по попе.

– Неприлично такое спрашивать, – шутливо разгневалась Анна.

Но вечером того же дня припомнила всю историю их отношений и поняла, что да, гастрономические чудеса и уют кухни – вот, пожалуй, основа их с Сергеем альянса. «Это вряд ли можно назвать любовью», – вздохнула Анна и неожиданно обрадовалась. Любовь всегда создает столько проблем и отнимает столько сил, что впору променять ее на близкую дружбу с кулинарным уклоном.

Очередной раз Анна порадовалась отсутствию страсти в ее жизни, когда сообщила о том, что ехать в Ригу собирается одна. Сергей на минуту задумался, потом в его глазах мелькнуло недоверие, но еще через минуту он произнес:

– Отлично, я с мужиками на «дальнюю» рыбалку съезжу. Ну, вернусь раньше тебя, конечно. А ты отдыхай, тем более давно собиралась.

Анна порадовалась, что не потребовалось объяснений, почему она во что бы то ни стало хочет поехать одна. «Не пойму, это деликатность или равнодушие, но в любом случае мне сейчас это удобно», – подумала она с благодарностью.

Визу посольство все-таки выдало. Через две недели после неприятного разговора с сотрудницей консульства Анна получила на руки документы. Разглядывая страницу паспорта со сложной тангирной сеткой и переливающимся голографическим значком, Анна хмыкнула: «Не иначе, мое произношение произвело впечатление! Ну, что ж, придется ехать!» За этим снисходительным «придется», впрочем, ощущались восторг и радость. И то, что Анна сама от себя скрывала и прятала, теперь вдруг стало очевидным. «Тридцать три года я там не была. Символическая цифра и целая жизнь! А надо было, надо было съездить раньше! Спрашивается, почему я так долго тянула?! Почему я собралась, когда мне уже столько лет?! Вот ведь дотянула до того момента, когда собственное прошлое становится набором историй и кажется, что все они из чужой жизни», – думала она, но это была уже формальность. Ее охватило радостное оживление и предвкушение. Анна бегала по дому и укладывала в чемодан сарафаны и теплые свитера. Что такое июль на взморье, она знала не понаслышке.

– Итак, ты все-таки уезжаешь? – Дочь позвонила уже накануне поездки.

– Да, уезжаю! И очень волнуюсь за собаку! – ответила Анна, прижимая телефон к уху и пытаясь компактно свернуть ветровку.

– Не волнуйся, – заверила Наташа, – Перчика я возьму к себе. Что делать с ним, я знаю.

– Боюсь, не знаешь! – заволновалась Анна. – На столе оставлю рецепты, назначения и телефоны. Телефоны – самое главное. Это контакты врачей в лечебнице. Если что, сразу звони туда. Девочки все сделают!

– Мама, не беспокойся! Я тебя завтра отвезу на вокзал. В дорогу ничего не бери, я тебе привезу вкусненького. И, пожалуйста, не волнуйся из-за собаки.

– Ну как не волноваться?! Сама знаешь, что с ним!

– Мама, поезжай спокойно, мы тут справимся! Тебе что-нибудь купить в дорогу?

– Спасибо, только мне ничего не надо. Я завтра же сажусь на диету, – отвлеклась от собачьих проблем Анна и бросила озабоченный взгляд в зеркало.

– Мама, ты в великолепной форме, – поняв ход мыслей матери, воскликнула Наташа. – Твоей фигуре завидуют все мои подруги.

Анна улыбнулась: слова дочери были приятны.

На перроне у вагона их встретил маленький грустный человек в форменном костюме и большой фуражке.

– Рады, что вы воспользовались нашими услугами, – уныло проговорил он, принимая из рук Анны билет.

– Мы тоже рады, что нам удалось воспользоваться вашими услугами, – ответила Наталья.

– Дочка, все, спасибо, поезжай домой. Сейчас начнутся пробки. – Анна посмотрела на часы.

– Ладно, мама. Хорошо отдыхай, ни о чем не беспокойся. Буду тебе звонить. – Наталья чмокнула мать в щеку и решительно направилась в сторону привокзальной площади.

– Хорошая у вас дочь, – меланхолично заметил маленький проводник, – бойкая.

– Ах, что есть, то есть, – ответила Анна и прошла в вагон. Она не любила, когда кто-то комментировал то, что относится к ней.