В последнее время мы и так виделись с родителями достаточно часто. Из-за нервных переживаний у меня началась бессонница, и я часто проводила ночи на кухни в компании занудных предков. Зато на занятиях потом почему-то очень хотелось спать. Не так давно Лис даже написал за меня тест по истории Плоских земель, пока я сладко посапывала на задней парте.

— Ты должна нас с ним познакомить, — тут же обрадовалась мама, хотя я еще ничего такого не признала. — Скажем, как тебе четверг? Или лучше воскресенье?

— Какая разница, вас все равно дома не будет.

— Ага! — Папа что было силы хлопнул ладонями по столу — аж посуда затряслась. — Так все-таки он существует!

Беспечные родители, я вам не кроссворд. Незачем так радоваться, когда вы отгадали всего одно слово из трех букв, первая из которых — «эл», а последняя — «эс».

И тут к полнейшей моей неожиданности мама призналась:

— На самом деле, мы с папой всегда думали, что ты будешь встречаться с этим… ну как его…

— Лисом, — подсказал папа, и мама кивнула.

— Да, точно, Лисом. Такой хороший мальчик был, и он прекрасно тебе подходил. Но теперь это уже вряд ли произойдет, а жаль.

Я невольно задрожала, вспомнив события пятилетней давности и как сильно он мне тогда «подходил».

— Мы были просто друзьями. А до недавнего времени так и вообще не общались.

Упс, кажется я начала представлять родителям моего временного молодого человека не с того конца.

— До недавнего? — Отец довольно потер ладони. — И когда же нам ждать господина Лиса к ужину?

Утром Лис действительно встретил меня у дома и даже помог нести тяжеленный зонт-трость, принадлежавший моему отцу. О том, что произошло между нами вчера, я заговаривать не собиралась, потому что знала, что разговор до этого и так дойдет. Я должна была дать Лису ясно понять, что повториться этого не должно, хотя мне и очень хотелось.

Когда мы проходили мимо бакалейной лавки, внезапно пошел обещанный дождь, и Лис раскрыл огромный черный зонт над нашими головами. Так мне казалось, что мы с ним находимся еще ближе.

Возникла секундная пауза, и когда Лис наклонился, чтобы снова совершенно открыто на глазах у всей улицы меня поцеловать, я отпрянула.

— Не надо, — попросила я тихо.

— Почему? — Лис выглядел искренне удивленным.

— Я забыла почистить зубы, — соврала я, несмотря на то, что понимала, что вечно я так лгать не смогу. А что мне сделать завтра? Наесться чеснока или набить полный рот жвачки?

— Ничего подобного. — Парень втянул носом воздух. — Твою мятную пасту я узнаю даже в темноте.

«Она что, светится?» — так и хотелось спросить мне, но я удержалась.

— Ладно, пошли, чего мы стоим. Если будем останавливаться у каждого столба, можем опоздать в академию.

Но думала я почему-то вовсе не о занятиях, а о небесно голубых глазах одного противного юноши.

— Так почему нет? — снова спросил Лис уже на ходу.

Я уже позабыла, о чем вообще шла речь.

— Что «почему нет»?

— Почему ты не разрешаешь себя поцеловать?

— А ты, я смотрю, парень не промах, — ощетинилась я. — Вокруг да около ходить не будешь.

— Только не говори, что ты не хочешь. — Он и на этот раз попал прямо в яблочко.

— А вот и не хочу, — ответила я, хотя на самом деле думала по-другому.

Несколько минут мы шли молча, а потом — перед самыми воротами в академию — дождь прекратился так же внезапно, как и начался.

Лис наклонился прямо к моему лицу, но целовать он меня на этот раз определенно не собирался. По крайней мере, я бы точно не рискнула лезть к девушке с округлившимися от страха глазами. Вместо этого он сказал:

— Тогда я воспользуюсь стандартным приемом. Не поцелую, пока не попросишь.

— А вот и не попрошу, — упрямилась я.

— А вот и посмотрим.

Между прочим, впоследствии все несколько недель до бала я держалась молодцом. Наши отношения с Лисом, наверное, были самыми целомудренными из всех, что когда-либо возникали под воздействием приворотного зелья. Максимум, что я позволяла несчастному монаху, это легкие прикосновения выше локтя и ниже щиколотки, то есть почти нигде.

— Ты все-таки такая зануда, Тина, — сказала Тигра, когда мы готовились к осеннему вечеру в моей комнате. Подруга делала мне на голове замысловатую прическу, в то время как я пыталась понять, как же все-таки надо обращаться с тушью.

— Это почему?

Подруга резко провела расческой по волосам, отчего я глухо застонала, но с бесплатным парикмахером в виде Тигры спорить обычно бывало себе дороже.

— У тебя же такой шанс выпал с Лисом, а ты маринуешь бедного парня, как грибы на зиму.

— Ну и что в этом плохого? — удивилась я. — Лис — под действием зелья, и мы еще толком не поняли, как, собственно, треклятое зелье подействовало на меня.

И вдруг Рутель действительно была права? Но вслух я это не спросила.

— Ну и?

Тигра вновь деранула меня по шевелюре — на этот раз, гораздо больней.

— Ну и то, что это было бы просто не честно по отношению к нему и ко мне. И к тому, что между нами было. Ай, Тигра, ну хватит! Ты меня так без волос оставишь!

— Терпи ученик, магом станешь, — изрекла оборотень избитую мудрость. — С чего ты вообще взяла, что Лис, когда придет в себя, будет гневаться на тебя за то, что ты его совратила? Сама знаешь, у него девушек всегда вагон и маленькая тележка. Ты лучше расскажи, как он тебе нравится. Всегда интересно послушать бред влюбленной дурочки.

Я насупилась.

— И вовсе я не влюбленная. А про дурочку ты и сама все прекрасно знаешь. Единственный мой глупый поступок за последнее время — это то, что я присоединилась к твоей затее. И вообще, мне всегда нравился Герольд.

И когда я это произнесла, то неожиданно осознала, что Герольд больше не занимал места в моих мыслях. Словно прочитав это в моих глазах, отражавшихся в трюмо, Тигра сказала:

— Вот именно что он тебе нравился в прошедшем времени. А сейчас тебе нравится другой парень. Тот, что ближе и обращает на тебя внимание.

Сначала я снова хотела по привычке возразить что-нибудь невнятное, но потом неожиданная догадка меня буквально прожгла насквозь.

— Слушай, Тигра, ты меня сейчас случайно не обрабатываешь?