газете», в общем положительно оценивая спектакль, – почему труд Владимира Ильича в кремлевском кабинете показан на фоне женских и мужских манекенов, будто взятых напрокат в швейном ателье? Не уразумею смысла этой символики».

Что ж, символика нехитрая, и смысл ее не поддается двойному толкованию. Люди и манекены. Постановщики спектакля на сцене названного театра лишь довели до логического конца то, что было заложено в самом замысле пьесы и что определялось логикой взаимоотношений персонажей.

И логика эта никак не может претендовать на отражение действительной исторической правды, правды образа вождя революции.

Ленин предстает в пьесе не как вождь революционного пролетариата, добровольно и сознательно принимающего идеи революции, своей сознательной поддержкой дающего силу этим идеям, воплощающего их в жизнь, но как страдающий от непонимания и общей дикости одинокий кабинетный деятель. И болезнь его, перенесенная, как помним, на два года вперёд, хотел или не хотел того автор, воспринимается еще и как моральное страдание от всеобщего непонимания.

Все, повторяем, могло быть – и было – в тех днях, когда гигантская волна социальных перемен не только подняла к жизни, к действию передовое, сознательное, человеческое, но взбаламутила и косное, дремавшее, примитивно-биологическое, – такие крайности есть в каждом народе. Речь идет о том, как автор подобрал, выстроил и осветил лица и факты, то есть об идейно-нравственной концепции пьесы. Эта концепция нас в первую очередь и не может удовлетворить.

НАСТУПЛЕНИЕ НА АНТИКОММУНИЗМ[49]

На идеологическом фронте затишья не бывает. В борьбе идеологий сталкиваются сознание социалистическое, то есть пролетарское, и сознание обывательское, мещанское, мелкобуржуазное. Поскольку идеи, овладевая массами, становятся материальной силой, постольку каждая победа в идеологической борьбе усиливает наши позиции. Вот почему партия призывает каждого сознательного члена социалистического общества овладевать искусством идеологической борьбы, занимать в ней боевую, бескомпромиссную, наступательную позицию, сохранять бдительность по отношению к проискам наших идеологических противников. Нужно знать условия и обстановку борьбы, приемы, которые применяет противник, и способы их отражения. Содействовать этому призвана подготовленная Политиздатом книга «Актуальные вопросы современной идеологической борьбы»[50].

Идеологическая борьба, как подчеркивается в книге, – это одна из основных форм классовой борьбы. Непримиримость в идеологической борьбе – прямое следствие непримиримости интересов пролетариата и буржуазии. Если же речь идет о борьбе с идейным отражением мелкобуржуазного, потребительского подхода к социализму, то и здесь нет места нейтрализму и компромиссам. Как писал в журнале «Коммунист» Г. Енукидзе, «борьба с частнособственническими тенденциями, пережитками индивидуалистической психологии – сложный, многогранный и длительный процесс, требующий научно обоснованного комплексного подхода. Это борьба политическая, классовая».

В книге показана важность воспитания советских людей в духе классовой непримиримости к буржуазной и мелкобуржуазной идеологии, разоблачаются многочисленные буржуазные и ревизионистские варианты теории «идеологического компромисса». Компромиссы, которые возможны в политической или экономической практике, совершенно недопустимы в сфере идей. Вот почему, подчеркивается в книге, «порочному буржуазно-ревизионистскому тезису о затухании и исчезновении классовой борьбы, несостоятельным тезисам о «компромиссах в идеологии» коммунисты противопоставляют марксистско-ленинское учение о закономерности, неизбежности, непримиримости и бескомпромиссности борьбы социалистического и буржуазного мировоззрений».

Раз мы выражаем в сфере идей интересы самого передового класса и ставим своей задачей полное изживание всех следов и родимых пятен старого общества, наша позиция в идеологической борьбе может быть только наступательной. Наши идеологические противники делают ставку именно на то, чтобы заставить перейти нас к идеологической обороне, «навязать нам оборонительные позиции». Этим целям отвечает кампания «в защиту прав человека».

На чем строится расчет наших классовых врагов? На том, что не все еще понимают основополагающую марксистскую истину, что право есть возведенная в закон воля господствующего класса, что нет права вообще, как нет и абстрактного «человека вообще», а есть либо права буржуазные, выражающие интересы капиталистов, либо пролетарские, социалистические, выражающие интересы трудящихся. Буржуазия нашла для своих прав привлекательное еще и сегодня для политически малограмотных людей название «права человека» и записала их в Декларации независимости США двухсотлетней давности и Декларации прав человека и гражданина периода Великой французской буржуазной революции. Смысл этих прав, по меткому выражению Н. Г. Чернышевского, в том, что каждый может есть на золотом блюде, если оно у него есть. Но история уже давно на место Декларации прав человека и гражданина поставила провозглашенную пролетарской социалистической революцией ленинскую Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа. Согласно этой Декларации у эксплуататоров нет прав, хотя они и «человеки», а у трудящихся и эксплуатируемых есть право свергать капитализм на всей земле и устанавливать социалистический строй, подавлять всякую антисоциалистическую деятельность тех лиц, которые кричат о нарушении «прав человека», то есть буржуазных прав, в социалистической стране. И конечно же, именно буржуазные правительства, все защитники буржуазии являются нарушителями прав трудящихся. В книге подчеркивается, что «одно из принципиальных, коренных отличий демократии социалистической от демократии буржуазной заключается в том, что у нас нет «прав и свобод», вытекающих из частной собственности, эксплуатации человека человеком. У нас нет и не будет возможности обогащаться за чужой счет, ни прямо, ни косвенно подчинять жизнь и труд людей власти денег, власти капитала». Что же касается буржуазных пропагандистов, – и это хорошо показано в книге, – то их волнуют не «права человека», а создание возможностей для организации легальной подрывной деятельности их собственной агентуры и предоставления «прав» тем лицам, которые выступают с позиций буржуазной идеологии, снабжают Запад клеветнической информацией, сеют ложные слухи, пытаются при помощи подрывных центров организовать различные антиобщественные вылазки. Ни для кого не секрет, что диссидентство стало своеобразной профессией, которая щедро оплачивается различного рода империалистическими спецслужбами. С такими людьми общество – в полном соответствии с требованиями наших законов – борется как с противниками социализма. «Диссидент» означает «инакомыслящий». Но если он только мыслит иначе, то об этом и узнать-то, кроме него, никто не может. Речь на самом деле идет о тех, кто выступает против Советской власти. Подавлять такие выступления – это и значит защищать те права трудящихся, которые записаны в пашей Конституции.

Западная пропаганда, как показано в книге, использует буржуазный лозунг «прав человека» не первый раз. В 1949 году органами безопасности народной Венгрии был арестован глава антиреспубликанского заговора кардинал Миндсенти, ставленник американской разведки. И вот тогда, тридцать лет назад, правительство США громоподобно выступило впервые в «защиту прав» заговорщиков. Обвиняя ВНР в ООН и на международном суде в Гааге в «нарушении прав человека», США защищали на деле право на контрреволюцию. Каковы цели и логика этой «защиты», рассказало в книге: «Миндсенти, освобожденный контрреволюционными силами Венгрии, в 1956 году помог им погромными