В общем, что и следовало ожидать. Брызгая слюной и пытаясь набором шаблонных фразочек несостоявшегося воспитателя принизить чьё-то поведение, Пол Гилмор окончательно признал свои пожизненные позиции полного ничтожества.

– Это называется ассоциациями, мистер Гилмор. Разве я вас не предупреждал? – всё теми же ленивыми движениями пальцев правой руки, заскучавший Дьявол отложил на время зажигалку, но лишь для того, чтобы подцепить из открытой пачки Treasurer Black следующую сигарету, всё так же, не поднимая глаз и якобы любуясь собственными и куда более увлекательными действиями. – Кто ж вам виноват, что вы вызываете своим внешним видом и столь отталкивающим поведением у других людей подобные мысли и неприятные впечатления. Всё, что я сделал, это озвучил отношение к вашей персоне сотен тысяч людей, с которыми вам приходилось пересекаться в вашей жизни на протяжении последних двадцати лет. Ведь именно тогда вы пустили под откос своё будущее и того, кем могли бы стать, делая свой так называемый свободный выбор в угоду низменным инстинктам или же банальной лени. Или начнёте сейчас тут всем доказывать с пеной у рта, что всё сказанное мною – плод моей больной фантазии?

О, нет. Он вовсе не стал ничего ни доказывать, ни опротестовывать. Решил воспользоваться путём наименьшего сопротивления – обернуться в другой угол купе и зыркнуть осуждающим взором в притихшую на своём месте Дэниз Эпплгейт. Да, да, ту самую инициаторшу этой грёбаной игры.

– Так это и для вас тоже весёлое развлечение?.. Ничего умного придумать не могли? Типа нашли самый гадкий способ, оскорбить человека ни за что, ни про что, и вытурить его из купе, потому что он испортил вам воздух своим неугодным присутствием?

Именно в эти самые секунды брюнет неожиданно отложил сигарету, резко поддавшись корпусом вперёд, в сторону девушки и… тут же уставившись прямо в её ошалевшие глазки. Похоже это и был контрольный удар всей разыгранной им партии. И он действительно прошиб Дэнни своим пристальным взглядом не только по всем раскрытым и незащищённым в этот момент уязвимым точкам паникующего рассудка, казалось он вонзил ей за один присест под кожу, в каждый обнажённый нерв и воспалённую эмоцию не мене тысячи раскалённых нитей своей ментальной сети искусного ловца душ. А всё, что она могла при этом делать, ошарашенно таращиться в его гипнотизирующие глаза, цепень, леденеть, окончательно теряя связь с реальностью и с собственным здравым разумом.

Хотя она сама так до конца и не поняла, чем же её настолько сильно припечатало к месту и разложило на составляющие. То, что он начал ей говорить или же… как он при этом на неё смотрел? Словно знал куда больше её самой и теперь беспрепятственно перетасовывал в своих ленивых пальцах все её тайны, мысли, желания; незабываемые моменты из её личной жизни, её собственные чувства и всё-всё-всё с ними связанное – в прошлом, в настоящем и в будущем.

– Ну так что, дорогая, скажем ему правду? Он ведь всё равно уже для себя всё решил, распределил между нами подходящие, по его мнению, роли, низвергнув, так сказать туда, где нам самое место. Так зачем же его разочаровывать? Особенно в его непоколебимых убеждениях. Это было бы не честно по отношению к тысячам других людей, подобных ему. Так жестоко растоптать его эфемерные иллюзии о всех его непорочных добродетелях, о непогрешимой порядочности, честности и святости… Неужели мы позволим ему уйти отсюда со столь тяжёлым осадком на сердце? А вдруг он не переживёт подобного откровения до конца этого дня? Неужто ты готова взять на душу подобный грех, милая?

Теперь-то её точно приложило так приложило. И это ещё слабо сказано.

Накрывший с головой смертельным разрядом психологический шок, казалось, поплавил как минимум четверть мозговых клеток, треть нервных окончаний, так ещё и продолжал выжигать под кожей, в мышечных/костных тканях и в сознании и без того до предела воспалёнными эмоциями. Контролировать свою реакцию на услышанные слова, на голос и взгляд этого… треклятого Дьявола Дэниз банально уже не могла, да и не знала, как. Он попросту топил её в этом… пробирающем до полуобморочного состояния сумасшествии, будто и вправду ненавязчиво играясь как всей ситуацией в целом, так и разумом выбранной им жертвы.

Нет, нет… Далеко не одним разумом. Для таких людей этого слишком мало. Им обязательно надо добраться ещё и до твоего тела, до судорожных сокращений сердечного клапана и как минимум до трахеи и лёгких. Про мозг можно и не упоминать. Его он отключил буквально с первых своих фраз. Тех самых нейролингвистических команд, от которых тебя перемыкает на раз, как ту лампочку на диммерном переключателе.

Так что оцепенеть на месте с расширенными до предела глазами и открытым от изумления ртом – это даже не одна из вероятных возможностей, а обычная констатация давно свершившегося факта. При чём так, самая примитивная и поверхностная, поскольку подобрать подходящие описания к своему состоянию Дэнни не сумела бы даже в здравом рассудке и в трезвой памяти. Ну может только если это было похоже на всаженный между лопатками и прямо в позвоночник длинный нож, да ещё и подключённый к трансформатору переменного тока.

Чтобы хотя бы послать в данном состоянии того же брюнета как можно подальше?.. Бл*дь, как? Он же её буквально гипнотизировал, держал на лезвиях входящих в её шокированные глаза всё глубже и глубже ласковых клинков беспринципного взгляда. Правда, в какой-то момент и лишь ненадолго, Дэниз почудилось, будто она увидела в сканирующей её сапфировой синеве что-то ещё. Далеко не один парализующий яд с желанием контузить, подмять, выбить из строя, а то и вовсе лишить жизни (или, по крайней мере, сознательной личности). Он не искал в ней стопроцентной поддержки в своей затянувшейся игре и даже не предлагал равноправного партнёрства. То, что говорил его рот – было одним, а вот что скрывалось в глубине его заблокированных глаз – абсолютно иным…

Ещё совсем недавнюю вспышку оглушающего испуга резко сменило не менее кроющим ощущением необъяснимой реакции. Во истину необъяснимой и не менее шокирующей. Острый, подрезающий все сухожилия и опорные суставы ледяной страх всего в одно мгновение преобразовался в тягучую вязкую патоку сладкой и… горячей неги.

Или она только что съехала с катушек или… её и вправду опалило обжигающим вакуумом судорожного спазма там, где этого не следовало и уж тем более не приветствовалось ни самим разумом, ни окружающей обстановкой. А, главное, от чего и из-за кого?! От этого чёртового взгляда опасных синих глаз напротив и звучавшего уже далеко не снаружи, а глубоко внутри вибрирующего баритона?..

– Бесо…совестные…ка…к-комедианты! – спасибо Полу Гилмору, на несколько минут выдернувшему её своим поросячьим визгом в настоящую реальность. – Другого места найти не могли?.. Ка-ка… как таскаться по… поездам и… и… ис-издеваться!..

Его раздражающий голос сорвался вместе со сбивчивым монологом. Картинно-постановочным разворотом смертельно обиженного героя, мужчина отвернулся от ненавистных ему попутчиков, продолжая при этом бормотать себе под нос полушипящим-полувизгливым громким шёпотом. А может и не шёпотом. Может у него так голос резко сел? Поскольку он очень хотел, чтобы его услышали и желательно запомнили всё-всё-всё, что он пытался сказать на их счёт. А сказать он много чего порывался, хоть и растерял для этого нужное красноречие с необходимым спокойствием, особенно когда сдирал трясущимися руками свой нехиленький чемоданчик с багажной полки.