— Объясняю специально для одинокого пня, — фыркнула Варя. — Сперва опоздал Муму. У него часы отстают.

— У меня не отстают! — возопил Герасим. — Это у неё спешат! А я вышел абсолютно вовремя!

— Ну, конечно, конечно, — нараспев произнесла Варя. — Мы, Герочка, с кремлевскими курантами сверяли. — И, не дав Муму ничего возразить, скороговоркой добавила: — А потом опоздал Пуаро. Он у нас теперь жертва Английского клуба.

— Как это — жертва? — Павел, естественно, ещё ничего не знал.

Пришлось Ивану повторить ещё раз. Причем друзья вытянули из него все подробности.

— Теперь, Ваня, у тебя будет трудная жизнь, — выслушав, подвела итог Варя.

— Бабушка у него энергичная, — подтвердила Марго. — Она к моей теперь часто ходит.

— И дался им этот клуб, — с тоской произнес Иван.

— Да ты не расстраивайся, — подмигнул Луна. — Что-нибудь да придумаем. И не из таких положений выкручивались.

— Ребята, мы опаздываем, — счел своим долгом предупредить Муму. — Предлагаю ещё один кросс пробежать.

И Команда отчаянных припустила к школе.

На второй перемене к Ивану опять подошла Рогалева-Кривицкая.

— Здравствуйте, Екатерина Дмитриевна! — ещё более нестройным хором, нежели вчера, приветствовала её Команда отчаянных.

— Ванюша, — не отвечая остальным, начала директриса. — Как у тебя дела? У тебя приняли заявление в Английский клуб?

Иван, вмиг сделавшись красным как рак, молча покачал головой.

— Почему? — удивилась директриса. — Возникли какие-нибудь проблемы?

Иван в растерянности посмотрел на друзей и к полной неожиданности даже для самого себя выпалил:

— У меня рекомендаций нет. Я никого из клуба не знаю!

— Ну, это не проблема, — потрепала его по плечу Рогалева-Кривицкая. — Спускайся на большой перемене ко мне в кабинет. Мы все уладим.

Иван в полном смятении кивнул головой. Директриса величаво удалилась.

— Ах, значит, все дело только в рекомендациях? — Голос Варвары звучал напряженно. Девочка пристально смотрела в глаза Ивану.

— При чем тут рекомендации. — Иван от досады уже едва не плакал. — Я просто так ляпнул. Ну, чтобы она отстала. Они с моей матерью сговорились. А мне что теперь делать?

— Все очень просто, — спокойно произнес Павел. — Тебе, Пуаро, нужно решить, хочешь ли ты в этот клуб или на самом деле не хочешь.

— Да не хочу! Не хочу! — воскликнул Иван. — А особенно… ну очень не хочу.

— Ясно, — с прежней невозмутимостью продолжал Луна. — Тогда, Ванька, будем бороться.

— Но как? Как с этим можно бороться? — отчаяние по-прежнему не оставляло Ивана.

— Бороться можно всегда и со всем, — с уверенностью проговорил Павел. — Просто уметь надо.

— Но они же ко мне постоянно лезут! — Иван чуть не плакал от досады.

— Весь вопрос в тактике, — в изобретательной голове Луны уже возник план. — Для начала следует усыпить их бдительность.

— Каким образом? — пока не поверил Иван.

— Не сопротивляйся. На все соглашайся. И делай все, что они говорят.

— И тогда наш дорогой Ванечка обязательно станет полноправным членом Английского клуба, — с ехидным видом провозгласила Варя.

— Она права, — обреченно изрек Иван.

— Вовсе нет, — с чувством превосходства возразил Павел. — Мы усыпляем бдительность, чтобы провести необходимую подрывную работу.

— Понимаю, Пашенька, — кивнула Варя. — Ты хочешь внедрить нашего Ваню в Английский клуб, чтобы с его помощью это заведение взорвалось, так сказать, изнутри. А Ванина деятельность будет называться «подвиг разведчика».

— Примитивно ты мыслишь, подруга, — Луна покровительственно похлопал её по плечу. — Мой план как раз заключается в том, чтобы не допустить его вступления. Вернее, вступать-то он будет, но его не примут.

— Интересно, почему не примут, если все организует лично Рогалева-Кривицкая?

— Удивляюсь вам, братцы, — расплылось в улыбке толстое розовощекое лицо Павла. — Вы забыли о самом главном: наш Английский клуб основан в некоторой степени на демократических принципах. Кто принимает новых членов?

— Совет клуба, — ответил Герасим. — Хороша демократия. Если бы она действительно там была, то прием бы осуществлялся голосованием всех членов клуба. А его поручили кучке избранных.

— Но ведь кучку избранных выбирают всеобщим голосованием, — напомнил Луна. — И вообще, в данном случае нам как раз очень повезло, что у них совсем не та демократия, к которой призывает наш дорогой Муму.

— Не понимаю, чем уж мне так повезло, — пробурчал Иван.

— Вы только посмотрите на этого человека! — воскликнул Павел. — Он сам не понимает своего счастья!

— Кончай издеваться! — повысил голос Иван.

— Я совсем не издеваюсь, — Павел хранил полную невозмутимость. — Сам, что ли, не понимаешь? Поссориться за два дня с семерыми гораздо проще, чем с половиной школы.

— А на фига мне с кем-то ссориться? — Иван был окончательно сбит с толку.

— Потому что в сложившихся обстоятельствах для тебя, Пуаро, это единственный способ не сделаться членом нашего престижного Английского клуба, — усмехнулся Павел.

— Есть, конечно, ещё один способ, — вклинилась Варя. — Схватить за оставшиеся два дня несколько двоек.

— Крайне ненадежно, — покачал головой Луна. — Во-первых, по закону подлости, Ваню могут за эти два дня ни разу не вызвать. А самому проситься к доске, чтобы схватить «пару», ещё глупее. К тому же предки Ивана мигом просекут, что их любимый сын специально нахватал двоек. И самое неприятное, — пришел в ужас Павел, — все эти «пары» Ивану придется исправлять. Нет, ребята, мой способ куда надежнее. Ваня делает каждому из семи членов совета клуба какую-нибудь гадость. Чтобы каждый начал пылать жаждой мести. Тут подходит голосование. И все члены совета голосуют против нашего бедного Пуаро. Тем более что голосование тайное. А значит, совершенно невозможно установить, кто и почему забаллотировал нового кандидата.

— Ну, Луна, — скривил губы в презрительной усмешке Муму, — умен ты, как утка. Ничего себе, невозможно, если все как один члены совета проголосуют против. Тут, милый друг, простая арифметика. Если все, значит, все дружно получат втык от Рогалевой-Кривицкой.

— Во-первых, милый друг, — в тон ему заговорил Луна, — никто из членов совета клуба не будет знать, что остальные тоже голосуют против Ивана. На этом я и строю расчет. Каждый подумает: «Пусть остальные за этого гада голосуют, но я лично против». Ну, а на деле получится, что против окажутся все семеро.

— Говорю же, врежет им Рогалева-Кривицкая, — повторил Герасим.